ГРОЗОВОЙ ПЕРЕВАЛ С сентября 1939 года, с момента вторжения фашистов в Польшу, мысль о неизбежности войны - кстати, расцениваемая как заведомо провокационная и паническая, а потому наказуемая - в российских регионах, и на Урале в частности, была достаточно прозрачной. Здесь, в «глубинке», шла тотальная мобилизация ресурсов промышленных предприятий, сельского хозяйства. Слово «мобилизация» вообще станет ключевым, в том числе и в банковской сфере – ни одно совещание в областной конторе без этого термина не проходило. Такая же атмосфера царила и в областном финансовом отделе, который еще в начале 1938 года областной возглавил Василий Васильевич Сосновский. А.С. Кубышев с ним сошелся и сработался быстро. Ровесники, их многое объединяло: Сосновский также родился в крестьянской семье, трудился в хозяйстве отца, был избачом в избе-читальне, начинал счетоводом, инспектором в районном финотделе. Но главное – их объединит Великая Отечественная война. Именно Сосновский и Кубышев переведут финансовую систему региона на военные рельсы, мобилизуют все имеющиеся в области ресурсы, будут отмечены государственными наградами. Разойдутся уже после войны – Кубышев словно растворится во времени, «потеряется» в конце 1940-х годов; Сосновский же пойдет вверх, в Москву, и в итоге долгое время проработает заместителем министра финансов РСФСР. Впрочем, это будет много позднее. А пока, в августе 1940 года, и тот и другой участвовали в работе над вполне «военной» докладной запиской. В этой записке, рожденной в недрах Челябинского обкома партии, содержалось, к примеру, обоснование строительства Челябинского металлургического комбината – с целью «развития на востоке таких отраслей, как авиа- и автостроение и ряд производств специального назначения». Были пункты о развитии добычи угля, о ликвидации разрыва между потребностями в электроэнергии и существующими мощностями, о строительстве «заводов-дублеров». Также предстояло значительно расширить возможности цементной промышленности в регионе – в связи с приказами СНК о прекращении по понятным причинам завоза цемента из европейской части страны. Участие в работе над этой запиской давало Кубышеву, как минимум, возможность планировать – какое именно отделение придется усиливать кадрами и держать на особом контроле. Затем в феврале 1941 года в Совнарком СССР поступило предложение расширить возможности предприятий и регионов для самостоятельных инициатив в капиталовложениях и использовании банковского кредита. Руководство страны сочло это предложение шагом назад, в годы нэпа - излишняя самостоятельность предприятий и хозрасчетные отношения не укладывалась в генеральную линию партии на полную централизацию средств через госбюджет. Но все же определенный люфт в движении кредитных средств за региональными конторами остался – на страх и риск последних в случае неудачи инициатив. Хозрасчет, дифференциация сдельных расценок, социалистическое соревнование – все эти формы достаточно эффективно использовались хозяйственными руководителями Челябинской области. Конечно, в первую очередь это была заслуга предприятий, но и с отделениями Госбанка приходилось работать плотно. Любое начинание, любая внеплановая инициатива требовала таких же внеплановых капиталовложений. В этой ситуации Алексей Кубышев предпочел «осторожный риск». Выделение сверхплановых кредитов, пусть и за счет экономии средств, или перераспределение ассигнований на капвложения «обставлялись» многочисленными согласованиями. С одной стороны, это затягивало сроки принятия решений, с другой – гарантировало определенную безопасность вложений. И банковские служащие, и руководители предприятий это хорошо понимали и установили для себя понятные «правила игры». В итоге к началу войны на Южном Урале уже был накоплен такой инвестиционный опыт, который давал возможность поддерживать высокие темпы роста независимо от поступления средств из Москвы. Достаточно успешная мобилизация внутренних материальных и финансовых ресурсов стала отличительной чертой региона. А «сепаратизм и своеволие», за которые упрекали областное руководство, теперь в глазах Москвы выглядели совершенно иначе: здесь могут в условиях наступившей неразберихи первых месяцев войны действовать без оглядки на центр, быстро, инициативно, четко. 
Впрочем, к февралю 1941 года неизбежность войны стала для Кубышева очевидной даже в мелких деталях. Именно тогда в контору Госбанка пришло «неприметное» распоряжение: «Установить объем работ и решить вопрос об израсходовании 32 тыс. руб., отпущенных СНК РСФСР на приспособление школ под госпитали, а также на мощение подъездных путей к школам». Да, к войне готовились - и все равно она оказалась внезапной. Этот парадокс трагичен, и цена, заплаченная за него, была слишком высокой... УПЛОТНЕННЫЙ МИР Великая Отечественная война стала настоящим подвигом советского народа, а масштаб событий не укладывается в сознание нынешних поколений. В истории России ХХ века это был главный «тектонический разлом», когда в движение пришли глубинные пласты жизни, потребовавшие мобилизации всех человеческих сил. Сохранились стенограммы совещаний при управляющем областной конторы Госбанка, в которых на протяжении всех военных лет неизменным был один и тот же тон: работать с полной отдачей. - Нам нужно работать по-военному, повышать требовательность к себе и аппарату в ответ на вылазку врага, - говорил на совещании 5 июля 1941 года А.С. Кубышев. - Каждый начальник сектора, руководитель группы должен продумать, что нужно сделать для усиления работы в смысле оказания практической помощи филиалам, что нужно сделать в конторе, чтобы был эффект в работе… Нужно работать, не считаясь со временем. С первых дней войны повсеместно, на предприятиях и в организациях, люди начали писать заявления с просьбой отправить их на фронт. За годы войны из Челябинской областной конторы Госбанка СССР на фронт ушли 148 банковских работников, из них 11 женщин. Боевыми орденами и медалями были награждены 7 человек. Тем, кто остался в тылу, пришлось решать сложнейшие задачи, и прежде всего, в отношении эвакуации, масштабов которой страна еще не знала. «Мобилизованный потенциал» Челябинской области стал главным аргументом в вопросах эвакуации. У советского правительства практически не возникло сомнений, куда направлять эвакуированные предприятия – прежде всего, танковые: из Харькова и Ленинграда. Челябинск был наилучшим местом, где в достаточном количестве были сконцентрированы промышленные ресурсы, позволявшие эвакуированным предприятиям в кратчайшие сроки и буквально в чистом поле развернуть производство. Кроме того, здесь могли принять эвакуированных специалистов и их семьи, элементарно накормить, разместить, построить для них временное, но все же пригодное для жизни жилье. Всего в Челябинскую область было эвакуировано свыше 200 предприятий и прибыло почти полмиллиона человек. Челябинской областной конторе тоже пришлось потесниться. С началом войны в ее здание в порядке уплотнения были вселены коллективы областных контор Промбанка и Сельхозбанка, а также ряд республиканских контор. Через Промбанк велось финансирование предприятий черной и цветной металлургии, машиностроения, электропромышленности, транспорта и связи. Сельхозбанк занимался организацией бесперебойной поставки на фронт продовольствия. Управляющему областной конторой Госбанка было поручено личное кураторство по взаимодействию с спецбанками. Многие детали военного быта сегодня кажутся невероятными. Например, Южный Урал в годы войны «уплотнился» до трех квадратных метров на человека – была такая норма по жилплощади. Ветераны помнят, как в одной комнате стояло несколько кроватей, как в домах устраивали нары, как приходилось «притираться характерами» с подселенными. Чувство голода было постоянным. Сотрудникам банка приходилось не только по 12 часов работать по специальности, но и трудиться в подсобном хозяйстве, которым областная контора обзавелась в первый же военный год, чтобы хоть как-то обеспечить работников картофелем, капустой, овощами. На работе из-за недостатка бумаги документы внутреннего пользования составлялись на обратной стороне документов, изъятых из архива, или на старых обоях, которые тоже использовали очень экономно. Денежную выручку иногда приходилось инкассировать на обычных санках, в том числе женщинам-инкассаторам. Конторы и филиалы Госбанка обеспечивали сбор и хранение ценностей. В годы войны люди сдавали много драгоценностей на нужды фронта: от украшений, сережек, золотых цепочек до столового серебра. Работники банка пересчитывали и взвешивали ценности буквально на полу в небольшой комнате, задерживаясь порой до полуночи. О.В. Колбина вспоминала, что, несмотря на трудные условия работы и постоянного чувства голода, ни у кого не возникало и мысли, чтобы взять какую-либо драгоценную брошь или золотые часики, которые поступали на хранение без описи и без имени владельца. 
Обязательство о принятии материальных ценностей Напряженные военные будни банковских служащих будут отмечены - медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» наградят 13 сотрудников Челябинской областной конторы Госбанка СССР, в том числе и ее управляющего Алексея Сидоровича Кубышева. Но это будет позднее, а пока работники банка «обеспечивали рублем» реализацию мобилизационных планов на предприятиях, основные мероприятия по переходу промышленности на военные рельсы, превращая Челябинск в легендарный Танкоград. КАЛЬКУЛЯЦИЯ ДЛЯ ТАНКА В тылу нарушения в кредитно-финансовой работе могли серьезно дезинтегрировать весь сложнейший механизм производства – любые сбои здесь казались более зловещей опасностью, чем воздушная бомбардировка во фронтовой полосе. Такая сравнительная установка на совещаниях при управляющем конторы давалась – и вполне обоснованно. Производство тех же танков Т-34 осуществлялось на принципах кооперации, в которой участвовало более 40 заводов, и взаимодействие между ними требовало особой четкости. Вокруг танкового производства будет своя «финансовая история». В начале войны министр финансов СССР А. Зверев «посетовал», что руководители предприятий танковой промышленности, воспользовавшись острой нуждой Красной Армии в танках, начали завышать сметные расходы по их производству. В Челябинске, где танковое производство на базе ЧТЗ, Харьковского и Кировского заводов только разворачивалось, в срочном порядке была создана специальная комиссия, которой предстояло провести большую работу по проверке калькуляций расходов и себестоимости грозных машин. По согласованию с областным финотделом комиссию возглавил А.С. Кубышев. Все выводы, выкладки легли на стол И.М. Зальцману, директору Кировского завода и, одновременно, заместителю наркома танковой промышленности. В итоге челябинские танки оказались относительно дешевле других – например, нижнетагильских. «Цена танка» была определена очень своевременно: с конца 1941 года, а тем более в 1942 году по всей стране, по всем тыловым регионам начался масштабный сбор народных средств на создание танковых колонн, авиационных эскадрилий, кораблей, артиллерийских батарей. В Челябинской области первым из таких начинаний стал сбор средств на строительство танковой колонны «Челябинские колхозники». Отделения Госбанка на местах в полной мере поддержали эту инициативу – они были ближе к людям в сельских районах и активно аккумулировали средства. Южноуральские крестьяне внесли более 90 млн. рублей. К началу 1943 года в Красную Армию поступило 150 тяжелых танков КВ, а сама колонна «Челябинские колхозники» стала ударной, «пробивной» силой в боях за Сталинград. Сбор средств стоял на особом контроле у обкома партии. Легендарный первый секретарь Челябинского обкома Николай Патоличев постоянно требовал с А.С. Кубышева информации по этому вопросу. В архивах сохранился документ за его подписью: «Предупредить тов. Кубышева, что в случае несвоевременной информации обкома ВКП(б) о ходе поступлений средств на текущий счет Госбанка № 14031, он будет привлечен к строгой партийной ответственности». Затем будет большой сбор средств на создание Уральского добровольческого танкового корпуса – благо, банковский механизм этой работы был уже налажен. В целом, трудящиеся Челябинской области к концу марта 1943 года внесли в областную контору Госбанка СССР 238 млн. рублей. 9 мая 1943 года с Алого Поля в Челябинске легендарная 244-ая танковая бригада уйдет на фронт… 
Банковские книжки военных лет К слову, о Патоличеве. Между первым секретарем обкома и управляющим областной конторой сложатся непростые отношения. Им придется вместе устранять причины неритмичной работы предприятий, многочисленных авралов и спадов, которые были неизбежны при такой напряженной программе производства. Вместе со вторым секретарем обкома Леонидом Барановым в июле 1943 года придется изыскивать дополнительные средства на очистку ЧТЗ от промышленных отходов и хлама, которые достигли высоты двухэтажного дома, спрессованные временем и тяжестью… Будет еще масса самых различных по масштабу вопросов, решение которых и обеспечило Южному Уралу славу «опорного края державы». СТАТЬ ЛУЧШЕЙ КОНТОРОЙ СОЮЗА Летом 1942 года состоялось расширенное совещание в Челябинской областной конторе с участием представителей Правления Госбанка СССР. Подводились не просто итоги первого военного года, но и обсуждались новые задачи, поставленные Правлением перед региональными конторами. На этом совещании А.С. Кубышев сделает примечательное заявление: - Нам нужны активные действия, чтобы превратить нашу областную контору в лучшую контору Союза. Считаю, что эти задачи выполнимы. Для этого есть все возможности и условия. Наша область – одна из крупнейших областей, одна из авторитетнейших как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. И когда у нас будет чувствоваться борьба за соцсоревнование – с этой задачей мы справимся, оценивая людей не только по тому, что они должны делать, но и как проявляют инициативу, творчество в работе… Можно по-разному относиться к идеологическим стереотипам того времени. Но брать обязательства перед Правлением, не будучи уверенным в их реализации, - весьма неосмотрительно. Алексей Сидорович, когда ставил эту задачу, знал, что основная работа по мобилизации отделений проведена, что весь банковский механизм начинает работать, как часы, что с большинством подведомственных банку предприятий установлены нормальные деловые отношения. Локальные проблемы тоже научились оперативно решать. В том же 1942 году, к примеру, в сжаты сроки разобрались с причинами изменившихся цен на «незавершенное производство» на Челябинском электролитном заводе – по этой графе проходил неизбежный элементарный шлак. В 1943 году банковский «контроль рублем» был направлен на экономию электроэнергии – прежде всего, по тем предприятиям, где отмечался серьезный перерасход. Первыми под «оптимизацию» попали Магнитогорский металлургический комбинат и Челябинский ферросплавный завод, будущий ЧЭМК. В 1944 году пришлось с пристрастием разбираться по Златоустовскому металлургическому заводу, который накопил почти половину всех неплатежей по областной конторе и 39 млн. рублей неплатежей поставщикам… 
Примеров можно приводить много. Но кроме промышленности, в постоянном ежедневном ведении работников Госбанка были вопросы сельского хозяйства, организации питания, обустройства госпиталей, снабжения и торговли. На особом контроле стояли детские дома для детей из блокадного Ленинграда. В августе 1943 года, когда Челябинск уже получил славу Танкограда, он приобретет и новый статус: «города республиканского значения». Соответственно, повысился статус Челябинской областной конторы Госбанка СССР и его городского филиала. Это открывало дополнительные возможности в получении средств из бюджета на строительство жилья, обновление городского трамвайного парка (и это в середине войны!), ремонт водонапорных станций и очистных сооружений, развитие городской инфраструктуры. Приходилось держать на контроле и чисто специфические задачи: выполнение эмиссионных заданий Правления Госбанка, стабильность денежного обращения, снижение просрочки и картотеки. Кстати, к концу войны Алексей Сидорович был твердо уверен, что никаких особых оснований к росту неплатежей в области нет – предприятия работали в жестком, но стабильном ритме… ЧЕЛОВЕК НА ПУГОВИЦАХ …В ночь с 8 на 9 мая 1945 года в Челябинске никто не спал – ждали сообщения. Ночью украшали, убирали город, расклеивали яркие плакаты. День Победы встретили грандиозной демонстрацией, массовым гулянием с танцами и великолепным салютом, который запомнился на всю жизнь. А.С. Кубышев после войны проработает в системе Госбанка недолго – всего два года. После напряжения военных лет страна, хоть и переведет дух, но будет использовать накопленный потенциал по максимуму. В самый короткий срок предприятия переходили на выпуск мирной продукции, вносились коррективы по капиталовложениям, вдобавок конторы Госбанка занимались учетом и хранением трофейных ценностей. Послевоенная советская история Челябинской областной конторы будет связана с двумя управляющими: Сергеем Ивановичем Денисовым, кому А.С. Кубышев непосредственно сдал дела, и Александром Георгиевичем Коровиным, у которого в 1964 году дела примет уже М.И. Братишкин. У С.И. Денисова и А.Г. Коровина было много общего. Они почти ровесники; после войны им под сорок лет. Они выходцы из крестьянских семей центральной полосы России: один – владимирский, другой – орловский. Оба, только в разные годы, окончат Ленинградскую финансовую академию, пройдут путь от инспекторов, ревизоров и управляющих отделений до руководителей областных контор. И тому, и другому придется наблюдать, как за маятником, моменты переподчинения Госбанка Министерству финансов и обратно, в самостоятельную структуру, подведомственную Совету министров СССР. Оба будут носить «партикулярное платье», застегнутое на все пуговицы, в связи с усилением централизованных функций, контроля и новой «табели о рангах» - в персональном звании старшего советника финансовой службы. Наконец, и тому, и другому придется проводить на местах знаменитые денежные реформы 1947 и 1961 годов, меняя деньги 1 к 10-ти… 
С.И. Денисов, управляющий Челябинской областной конторой Госбанка в 1947-1955 годах Кстати, о реформе 1947 года. Ее проводили с целью нормализации денежного обращения одновременно со снижением государственных цен на розничные товары и отменой карточек. Возросшую за годы войны в 4 раза денежную массу решили стабилизировать вполне конфискационными мерами. Так, мелкие вклады в сберегательных кассах до 3000 рублей, составлявшие основную долю всех вкладов, не подлежали переоценке. Вклады, превышающие эту сумму, переоценивались сверх нее в соотношении 3:1, а вклады свыше 10000 рублей – 2:1. Все началось 16 декабря 1947 года. Сохранился отчет С.И. Денисова об этом «горячем» дне: «В соответствии с указаниями Правления Госбанка новые деньги во все города и районы области были завезены в период с 1 по 8 декабря. Деньги доставлены в полной сохранности. Для обмена денег организовано 525 выплатных пунктов со штатом 1850 человек. В ночь на 16 декабря 1947 года по большинству районов проведена проверка готовности отделений Госбанка и выплатных пунктов. Тем не менее, ряд пунктов приступил к работе с опозданием…» К слову, обмен прошел достаточно ровно – сказалась достаточно хорошая организация работы банков, на многих предприятиях зарплату выдали уже новыми деньгами, а магазины еще принимали деньги старого образца. Чехарда реформ, впрочем, наступит позднее и будет связана с именем Н.С. Хрущева. Одновременно, шло ужесточение банковской вертикали, кредитно-финансовой работы. В характеристиках управляющих и банковских служащих периодически встречается, что тот или иной человек – «дисциплинированный работник, знает кредитно-расчетную работу, но недостаточно энергичен и самостоятелен в решениях». Этого и не требовалось в условиях «циркулярных будней». Но и напряженной работы и сложных задач никто не отменял. В середине 1950-х годов, к примеру, в Челябинской области начнется масштабное освоение целинных земель. Следом на вновь освоенных территориях существенно расширится сеть сберегательных касс, переданная позднее в ведение Госбанка СССР. В 1956 году, сразу после освоения большей части целинных земель, на Южном Урале было собрано 90 млн. пудов зерна, а большинство колхозов Челябинской области стали миллионерами. Еще через год – новая, теперь уже промышленная реформа. Начиналась эпоха совнархозов. Только в Челябинский Совет народного хозяйства, который возглавил М.С. Соломенцев, было передано около 300 промышленных предприятий и 90 строительных организаций, где работало более полумиллиона человек. Именно М.С. Соломенцев вместе с А.Г. Коровиным проработают новый порядок кредитования, который уже к середине 1960-х годов даст возможность за счет внедрения передовой техники сэкономить сотни миллионов рублей, существенно обновить производственные фонды и начать научно-техническую революцию и коренную реконструкцию в реальном секторе экономики. Впрочем, это будет уже другая эпоха… * * * А пока 1947 год складывался для А.С. Кубышева драматично – слишком много оказалось в этом времени непонимания и, возможно, личной обиды. Сразу после войны по всей стране начиналась тотальная ротация кадров. Практически ни один руководитель не оставался на своем «прежнем месте работы». Определенная жестокая логика сталинского руководства в этом проглядывалась: чтобы герои военных лет не возносились и не «бронзовели». Одни уходили на повышение в наркоматы и главки, но все равно это было новым местом работы, где прошлые заслуги словно «списывались» и все приходилось начинать с чистого листа. Других, напротив, уводили, отстраняли от дел. Самым ярким примером была судьба легендарного маршала Г.К. Жукова, «сосланного» командовать Уральским военным округом. Уйдет в тень и «король танков» И.М. Зальцман, директор ЧТЗ, с которым Кубышев проработает всю войну рука об руку. Причем, отстранили его с «шумом» - за «грубое обращение с подчиненными, недостойное члена партии», как это было официально записано в решении ЦК ВКП(б). Алексея Сидоровича постигнет та же самая участь. В сентябре 1947 года он будет утвержден в должности заместителя председателя исполкома Челябинского областного Совета депутатов. А 16 декабря, как и многие другие челябинцы, придет в банк менять старые деньги на новые. Как следует из его объяснительной записки, особых сбережений у него не было и «народный порог» в 3000 рублей он не переступал. Тем не менее, в ЦК партии ушел донос, что Кубышев менял деньги уже после закрытия обменного пункта, пользуясь, злоупотребляя своим служебным положением… Дальнейшая судьба Алексея Сидоровича Кубышева неизвестна. Он словно потеряется в послевоенном времени, исчезнет, растворится. Но это нисколько не отменяет исторической заслуги человека, который закалил банковскую систему Южного Урала, подобно спецстали, подготовив ее в тяжелейшие годы к решению больших и сложных задач…
|