Южноуральский Биограф

"Прадед был особенно силен в той сфере, где доминирует сердце..."

*   *   *

В центре Челябинска сносили старые дома. Почти два века они стояли на пересечении проспекта Ленина и ул. Красноармейской. Это был небольшой квартал двухэтажных построек с кирпичным остатком забора и еще крепкими воротами. Эти старинные дома когда-то служили моим предкам, возможно, были свидетелями зарождения их семейной жизни, а после смерти прадеда, Василия Михайловича Колбина, приютили вдову и младших дочерей. Я пришла посмотреть на разрушенное гнездо моих пращуров.

...Зимний вечер пал на город. Я стояла в лиловом сумраке, с грустью глядя на кучу кирпичей да чудом уцелевшие ворота, и уже повернулась, чтобы уйти прочь, как увидела силуэт женщины в проеме калитки. Она позвала меня по-родственному, ласково: Леночка. Я рванулась к воротам, но там уже никого не оказалось. Лишь круг солнца на створках, элемент деревянного зодчества, равнодушно взирал на меня.

Что это было? Может быть, прабабушка Елена, в честь которой назвали меня, напоминала о родном очаге, о корнях, уходящих глубоко в челябинскую землю, или просто мираж, видение, навеянное  ветром, снегом и сумерками?

Дом, руинам которого я пришла поклониться, известен по архивным документам Челябинска чуть ли не с середины девятнадцатого века. В оценочной ведомости недвижимого имущества за 1886 год говорится, что это двухэтажное  полукаменное строение с каменными службами по улице Солдатской (ныне улица Красноармейская) числится за челябинским купцом Василием Михайловичем Колбиным. Позднее дом переписан на имя его жены Елены Михайловны.

То, что моим прадедом был В.М. Колбин, я узнала еще в детстве. Однажды бабушка, Римма Васильевна Болотникова-Колбина, купила книжку о Челябинске, а там – о нем, о Колбине, всего две строчки, но какие!  Купец-мироед, золотопромышленник и что-то еще такое, чего моя душа примерной пионерки не могла вынести. Мне  стало страшно и стыдно до слез за моего предка-купчину, заклейменного советской идеологией. Однако бабушка успокоила: не верь ничему, что здесь написано, твой прадед, а мой отец, строил школы и церкви, за это и другие дела во благо города был удостоен звания «Личный  почетный гражданин города Челябинска».

С этого открытия началось мое исследование  родословной, путешествие по архивным документам в поисках сведений о житье-бытье и делах моих предков – челябинских старожилов Колбиных. С малых лет я впитывала рассказы бабушки о нашей семье, о городе, хорошо их запомнила, а кое-что даже записала. Мне всегда хотелось реабилитировать  моего прадеда да и всех родственников. Я, как  древняя язычница, сердцем ощущала своих пращуров, чувствовала их поддержку, одобрение или осуждение. И это для меня было очень важно.

Семья

В архивных документах содержатся лишь скупые сведения о человеке, к примеру, имел такой-то дом, был в списках избирателей. Поэтому о семейной жизни моих предков я узнала из устных преданий моей бабушки и ее сестер.

Прадед и прабабушка женились по большой любви. Они очень подходили друг другу, даже отчества были одинаковые: Василий Михайлович и Елена Михайловна. Родилось у них восемнадцать детей, но в живых осталось только восемь, и это было большим богатством при тогдашней детской смертности: Клавдия, Антонида, Вячеслав, Вера, Николай, Римма, Мария и Ольга.

Дом Колбиных на улице Сибирской (ныне ул. Труда, 66), куда семья переехала в конце ХIХ века, всегда был открыт для городского общества. Приезжие чиновники и предприниматели считали за честь посетить Василия Михайловича. Он в ту пору уже перешел из казаков в купеческое сословие. В гостиной накрывали столы, ставили угощение, потом мужчины уходили в кабинет хозяина, где стояло чучело медведя, а на письменном столе – каслинского литья чернильница в виде головы идальго, до сих пор сохранившаяся, и еще большой чугунный негр в шляпе. Когда дети были маленькими, они страшно боялись «черного дядьку». Дамы собирались в комнате с камином, разговаривали, музицировали, рукодельничали. Жизнь шла своим чередом, настенные часы с боем отстукивали время. Эти часы и сейчас служат нашей семье. Несколько лет назад мы заглянули внутрь и обнаружили, что механизму уже больше ста лет: на задней стенке футляра стояла дата – 1886 год и клеймо мастера.

Семья Колбиных была строгих правил, православная, без баловства воспитывала свое потомство. Слово отца и матери было законом. Однажды Василий Михайлович пообещал детям, что возьмет их кататься на пароходе, если хорошо закончат учебный год. Вера поленилась, и ее оставили на переэкзаменовку в гимназии. Как бы ни было жалко дочку, но отец свое слово сдержал. Вся семья поехала на пароходе по Волге, а Вера осталась зубрить уроки. Девочки Колбины учились в челябинской прогимназии, а потом в гимназии, Вячеслав – в Троицкой гимназии (в Троицке жили сестры Василия Михайловича Анна и Августа, вышедшие замуж за троицких предпринимателей Кокорева и Мельникова). Николай был учеником челябинского реального училища.

У детей была гувернантка, пожилая симпатичная немка, которая учила их немецкому языку, и учительница музыки. Колбины все очень любили музыку. Василий Михайлович по слуху выучился  играть на многих музыкальных инструментах. Особенно прилежны к музыке оказались моя бабушка Римма и Николай. А впоследствии они так же, как и отец, освоили почти все струнные и клавишные. Помню, бабушка могла сыграть и на гитаре, и на балалайке, и на аккордеоне, но особенно – на пианино. Это ей помогло выжить в трудное революционное время: она работала в кинотеатре «Луч» тапером, аккомпанируя «великому немому» – кино. Потом музыка стала ее профессией: бабушка почти всю жизнь проработала музыкальным руководителей в детских садах и давала частные уроки музыки.

Дети в семье Колбиных были все на особинку. Старшая, Клавдия, по бабушкиным рассказам, слыла степенной, скромной девушкой. Вышла замуж за челябинского  священника Иванова. Правда, потом разошлась и вышла замуж вторично за смотрителя гимназий в Тюмени Кувацкого. Тоню считали яркой, экстравагантной, с большим чувством юмора. Она носила, как говорили, немыслимые платья и шляпки, скакала на лошади, всегда подчиняла себе всех, особенно мужчин. Вышла замуж за Блока, немца по национальности, и уехала еще до революции в Австро-Венгрию. Смешливостью и элегантностью отличалась Вера. Моя бабушка восхищалась Антонидой и старалась походить на нее, тоже была озорная и отчаянная, модная и увлекающая мужчин.

Маруся была очень прилежной, много читала, в  гимназии училась отлично и перед революцией окончила восьмой педагогический класс. Ольга слыла добрейшим человеком.

Большой двор Колбиных вместе с горничными, конюхами, рабочими жил одной жизнью. Рассказывают, что у Василия Михайловича был кучер – татарин. Полюбил он горничную Елены Михайловны, а жениться нельзя – вера разная. Тогда решил парень принять православие. Прадед был его крестным и дал ему фамилию Васильев. Каждому своему рабочему В.М. Колбин выстроил дом на собственные средства. Даже  после революции бывшие работники по заведенному обычаю приходили к Елене Михайловне в гости.

Кстати, Колбины не делили людей по национальному признаку, город был интернационален, а потому друзья и знакомые были и среди татар, и среди немцев, и среди евреев. Во время еврейского погрома 1905 года семья Колбиных прятала еврейских ребятишек, вывозя их на свою загородную заимку.

Старожилы города долго помнили о Колбиных. Даже в середине 50-х годов произошел такой случай. Мои родители брали молоко у живущих неподалеку стариков. Когда хозяин случайно узнал, что моя мама – внучка Василия Михайловича, он захотел увидеться с ней. Старик рассказал маме, что работал у деда кровельщиком. Был Колбин щедрым человеком. С рабочими всегда рассчитывался сполна, не зажимал копейку, а после работы ставил хорошее угощение. Под конец разговора старый челябинец сказал: «Ты не верь тому, что говорят о твоем деде нынешние горлопаны». Маме было приятно это слышать.

Как-то раз Мария Васильевна, одна из младших дочерей Колбиных, принесла точильщику сечку поточить. Старик-мастер, глянув на принесенный инструмент, воскликнул: «Не твоя эта сечка. Говори, где взяла? Украла?» «Моя», – отвечает тетя Маруся. «Нет, – не унимается старик, – эта сечка Колбихи. Я ее сорок лет точил, хорошо знаю». Пришлось тете Марусе сознаться, что она дочь той самой Колбихи.

Годах в восьмидесятых я ехала на трамвае по улице Труда. Услышала разговор двух женщин. Одна из них показала на проплывавший мимо трамвайных окон дом: это дом Колбиных, – сказала она, чем несказанно меня удивила. Неужели и через столько лет простые горожане помнят в Челябинске о Колбиных? Между тем много десятилетий моим родственникам приходилось скрывать, что принадлежат к фамилии Колбиных. Как только не поносили таких людей, как Василий Михайлович, при советском режиме, в чем только не обвиняли. Но история доказала всю несостоятельность этих вымыслов.  В крови  у таких людей, как В.М. Колбин, было  жизнестроительство, созидание. На них держалось русское общество, русская земля.

От маслобойки к электричеству

Я уже упоминала, что прадед из казацкого сословия перешел в купеческое. Разных идей у него было много. Как деловой человек, Василий Михайлович старался держать нос по ветру. В начале девяностых годов прошлого столетия, с приходом в Челябинск железной дороги, город начал интенсивно строиться. Понадобились строительные материалы, лучше камень, чтобы дома были не однодневки, а простояли века. Колбин берет подряды на камень, начинает разрабатывать карьеры, что находятся в нынешней лесопарковой зоне. Да и сам занимается возведением доходных домов. Списки домовладельцев, составленные в 1892-1896 гг., свидетельствуют, что колбинские дома были на Ключевской, Ильинской улица, а на Солдатской – даже несколько.

В 1902 году Колбин решает строить маслоделательный завод. Построил, работал. Но этот традиционный для Зауралья промысел не вдохновлял прадеда. Хотелось чего-то необычного, нового. Его большой страстью стало электричество. Все его последующие начинания так или иначе связаны с электротехникой, самой передовой в то время отраслью. Как Колбин увлекся этим новшеством, неизвестно. Может быть, в столице, где Василий Михайлович не раз бывал, усмотрел он чудо-фонари, только задумал он осветить город электричеством. В 1903 году подал прошение в городскую Думу. Многие считали это чудачеством, но Колбин от своего не отступал, и через два года в Челябинске уже действовал первый завод электрической энергии, как его называли. Электростанция находилась по улице Сибирской (Труда), у реки, во дворе дома Колбиных. Электрические фонари освещали три главных магистрали города: Сибирскую (Труда), Уфимскую (Кирова), Большую (Цвиллинга). Конечно, не всё было так, как хотелось бы предпринимателю. Бывало, фонари плохо горели или гасли. Но, несмотря на все трудности, лампочки Колбина появились во многих домах челябинцев. Может быть, с них и началась большая энергетика Южного Урала. Кстати, работа с электричеством для многих из рода Колбиных стала делом жизни. Энергетиками стали внучка Василия Михайлович (моя мама), правнук и праправнук.

Помыслы В.М. Колбина простирались дальше, звала новизна. Загорелся он построить телефонную станцию, создать в городе телефонную сеть. Свет может бежать по проводам. Это он городским обывателям доказал. И теперь решил еще больше удивить челябинцев: заставить провода «разговаривать». Съездил в Пермь, в Москву – посмотреть, как же устроены эти телефоны, договорился о поставке оборудования с компанией «Сименс и Гальске». Его уже там знали, деловые контакты были налажены при строительстве электростанции. 30 января 1904 года Колбин обращается с инициативным предложением «О разрешении на устройство в Челябинске телефонной сети» в городскую Думу, а за поддержкой – к городскому голове, своему приятелю доктору А.Ф. Бейвелю. Василий Михайлович сумел убедить городскую власть, что новое средство связи, помимо почты и телеграфа, быстро развивающемуся Челябинску просто необходимо. Сейчас же создается комиссия по постройке телефонной сети и станции, в которую вошли Бейвель, Кузнецов, Макаровский, Рузанов, Шестаков, а позднее – Шихов, Туркин, Холодов.

Работа началась в 1905 году и развернулась прямо-таки с американской скоростью. Слух о постройке телефонной сети молниеносно облетел весь город. Самые смелые, а возможно, самые любопытные 75 человек подали заявки на установку телефонов. 20 января 1906 года, т.е. меньше чем через год, комиссия докладывала городской Думе, что телефонная сеть общего пользования открыта. К 1910 году было почти 200 абонентов. Благотворительно телефоны установили в городской больнице, пожарной части и городской управе.

Любовь к электричеству привела Колбина к еще одной идее: построить в Челябинске электрический трамвай и благодаря этому вывести наш город на уровень больших городов страны. Но слишком маленьким еще был Челябинск, а отцы города мыслили слишком узко. Решили: обойдемся без трамвая. Интересно, что – по иронии судьбы или по счастливой случайности – в бывшем колбинском доме сегодня находится Трамвайно-троллейбусное управление (Гортранс). Кстати, работники управления, несмотря на то что давным-давно на доме установлена мемориальная доска революционного характера («здесь заседал революционный комитет партии большевиков»), до сих пор помнят, что это колбинский дом. Просто удивительно! Руководство предприятия установило на доме мемориальную доску в честь В.М. Колбина.

Личный почетный гражданин города

Бурная промышленная деятельность В.М. Колбина не мешала ему заниматься другими делами. Его душевной энергии, казалось, хватало на многое. А потому он активно занимался общественной работой. И очень любил ее. На протяжении ряда лет прадед был гласным городской Думы. При сборах средств на разные богоугодные дела фамилия Колбиных всегда стояла в списках в числе первых. Прадед был особенно силен в той сфере, где доминирует сердце. Документы говорят, что Василий Михайлович надстроил второй этаж здания соборной церковно-приходской школы, построил первое мужское приходское училище, ремесленную школу, дав тем самым возможность получить образование мальчишкам из рабочих семей. Он видел в них будущих механиков, электриков, слесарей, чертежников, одним словом, людей новых профессий, так необходимых развивающемуся в промышленном отношении городу.

В 1905 году за деятельность по развитию народного образования в Челябинске В.М. Колбин получил почетную грамоту от Попечителя Оренбургского учебного округа. Это была очень ценная награда. Принимал Василий Михайлович участие и в возведении в городе храмов. Им, в частности, был построен придел к Казанско-Богородицкой церкви на городском кладбище, он помогал в благоустройстве церквей челябинского женского Одигитриевского монастыря, Христорождественского собора. За свои дела во благо города Василий Михайлович был награжден государственным орденом, ему было присвоено звание Личного почетного гражданина г. Челябинска.

Последние документальные сведения о моем прадеде я отыскала в газете «Голос Приуралья» – некролог, в котором извещается о кончине Личного почетного гражданина г. Челябинска В.М. Колбина, последовавшей 13 апреля 1911 года. После отпевания в Христорождественском соборе мой прадед был похоронен в семейном склепе на Казанско-Богородицком кладбище.

В.М. Колбин (третий слева)

Елена Рохацевич