ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ КУПЦА КУЗНЕЦОВА И ЕГО МЕЛЬНИЦЫ
Челябинская история богата загадками – они мерцают даже там, где, казалось бы, все изучено, исследовано, исхожено вдоль и поперек. В архивах сохранились удивительные документы, которые мы, современники, не всегда стараемся внимательно прочесть. К таким относится и дело Алексея Кузнецова – того самого купца, который в начале ХХ века выстроил лучшую по тем временам мельницу на берегу реки Миасс и создал практически целый городской квартал в районе нынешнего Дворца спорта «Юность».
Троицкие корни
Вокруг личности купца уже в наше время скопилось немало грубых краеведческих ошибок. Первым делом, не стоит следовать стереотипам в мышлении, создавая упрощенные схемы – мол, приехал в 1904 году из Троицка богатый купец, выкупил участок и принялся за строительство. Все было гораздо сложнее, глубже и интереснее.
Троицкие корни в челябинском предпринимательстве рубежа XIX-XX веков, действительно, сильны и видны невооруженным глазом. Между тем, никакой нарочитой экспансии троицких капиталов в Челябинск не было – молодые купцы, отпрыски троицкой деловой элиты, на берегах Миасса прорастали неторопясь, наливались капиталом, как яблоко соком.
Алексей Васильевич Кузнецов появился в Челябинске еще в середине 1880-х годов. Сын троицкого купца 1 гильдии, окончивший курс в Уральском горном училище, молодой человек, которому еще не было и 25 лет (он родился в 1862 году), он прибыл в Челябинск… скромным представителем Троицкого торгового дома братьев Кузнецовых.
Кстати, практически одновременно с ним приезжает в Челябинск и будущий крупный предприниматель с имуществом в 500 тысяч рублей, пятью домами в городе и двумя лавками в Гостином дворе, а пока молодой купец Закир Галеевич Галеев, и тоже – представителем крупнейшего Троицкого торгового дома «Братья Яушевы».
Расчет молодого поколения пореформенной александровской эпохи был красив и точен – имея надежное «прикрытие» за спиной, они разворачивались в Челябинске медленно и верно, обрастали связями, вкладывали уже свои собственные капиталы в то или иное дело, образовывали товарищества на паях и, как сказали бы сегодня, расширяли сферу влияния. Притягивала молодых троичан и перспектива строительства железной дороги, которая сделает Челябинск транзитным пунктом – решение по этому вопросу было принято Александром III еще в 1886 году. Старый Троицк оставался «за кадром» новой железнодорожной логистики – поэтому требовалось принимать принципиальное решение.
Скажем сразу: путь к купеческим вершинам легким не будет. И Алексею Кузнецову, и Закиру Галееву потребуется почти двадцать лет, чтобы основательно врасти в Челябинск и открыть здесь уже собственный бизнес.
Квартал 104
Сохранилось удивительное архивное дело с чертежами, планами и объемной перепиской под скромным названием: «Документы о продаже Алексею Васильевичу Кузнецову участков городской земли в размере 6000 кв. сажень и 120 кв. сажень для мельницы». Удивляют не только внушительные размеры городского участка – 13 квадратных километров, но и сроки «ведения дела»: начато в 1904, а закончено в 1913 году. Конечно, «работа» над договором купли-продажи вряд ли шла почти десять лет. Здесь совершенно другое: в архивных сшивках спрятана динамичная и по-человечески трагичная, грустная десятилетняя история целого городского квартала.
Кстати, в дореволюционной городской географии он получил свой персональный номер – «104-й плановый квартал в 3-й части города Челябинска в западной стороне». Границы участка в архивных документах очерчены достаточно четко: с южной стороны – по улице Ивановской (ныне Труда), с восточной стороны – по Западному бульвару (почти по самым парадным ступням нынешнего дворца спорта «Юность»), с северной стороны – по долине реки Миасс. А с западной стороны размещались «пустопорожние земли», и дореволюционный землемер провел межу в продолжение нынешней улицы Энгельса.
Скажем сразу: вид у участка был весьма непрезентабельным. В 1904 году это практически окраина города с западной стороны, поэтому во многих документах встречается сочетание «выше города по реке». В городской управе этот квартал называли «городским выгоном» - по нему крупнорогатое челябинское стадо дружно шло к реке на водопой, обильно унавоживая квадратные сажени. И вот за эти «пустопорожние земли» городская управа назначила купцу Кузнецову цену в два раза больше среднегородской – 3 рубля за сажень.
Страсти по землеотводу – как это все знакомо современному предпринимательству! – разгорелись в марте 1904 года на заседании Челябинской городской думы под председательством городского головы А.Ф. Бейвеля, который к тому времени основательно поднаторел в ведении городского хозяйства и вошел во вкус в распределении земель, в том числе и финансовый.
Сохранился протокол – «журнальное определение» - того заседания. «Дума единогласно признала продажу места господину Кузнецову желательного. Но относительно размера платы мнения гласных разделились, так как некоторые думали назначить цену в 3 рубля за квадратную сажень, другие же считали плату высокой… Кузнецов же в прошении своем просит Думу продать ему место по 2 рубля за квадратную сажень, с рассрочкой причитающейся городу суммы за место на четыре года без процентов». Гласным Думы пришлось голосовать тайно – «шарами». В итоге все же было принято предложение купца, а сама местность была введена в плановые селитебные кварталы.
Мельница и иже с ней
А.В. Кузнецов приступил к освоению 104 квартала с азартом и размахом. Он как раз в том возрасте – 40 лет – когда есть и опыт, и силы. Первым делом, естественно, была мельница. Он строил ее с учетом ошибок своих предшественников. К примеру, заказал новое поколение оборудования, которое позволяло свести к минимум зависимость от дефицита водных ресурсов.
Оказалось, как в воду глядел. Выше по течению от его мельницы оставалась городская водопойка, которую Кузнецов за свой счет привел в порядок. В 1907 году – новая напасть: решением челябинской городской водопроводной комиссии «источником водоснабжения города предположена река Миасс в местности, расположенной выше города близ мельницы А.В. Кузнецова». Первая система городского водопровода, кстати, «была рассчитана на подачу 120000 ведер воды в месяц, с тем, чтобы в будущем довести его до 240000 ведер воды в месяц». А.В. Кузнецов препятствовать не стал – знал, что от идеи проекта до его реализации путь не близкий. Так, собственно, и выйдет: первую очередь водопровода пустят лишь в 1912 году.
В свою мельницу Алексей Васильевич просто влюбился, отдавал ей и силы, и время. Итог большой работы не заставил себя долго ждать. К 1907 году мельница А.В. Кузнецова была признана одной из крупнейших и лучших в городе, а годовой оборот торговли, как это указано в списке учетно-ссудного комитета Госбанка, превысил 1 500 000 рублей…
Вместе с мельницей рос и 104-й квартал Ивановской улицы. При мельнице были построены необходимые амбары, склады, мастерские. Причем, «все застраховано и нигде не должны». Вместе с производственными зданиями в квартале появлялись и жилые дома. Район мельницы оказался достаточно притягательным, и создавалось ощущение, что он всегда был в этой части города.
Обживался и сам Алексей Васильевич. И хотя у него было два дома в «старом Челябинске», на новом месте он также затеял строительство большого двухэтажного дома на улице Ивановской (дом не сохранился). И как не строить! У него к тому времени уже большая семья – шестеро детей: четыре сына и две дочери. Старшему Сергею на момент пуска мельницы в 1905 году – пятнадцать лет, младшему Михаилу – два года.
При всей занятости Алексей Васильевич не теряет из виду общественную деятельность – прежде всего, в составе учетно-ссудного комитета Челябинского отделения Государственного банка. Согласно личному делу, он был «утвержден министром финансов в должности члена учетно-ссудного комитета по торгово-промышленному кредитованию при челябинском отделении Госбанка» еще 10 мая 1895 года – в один год вместе со своим другом, купцом Михаилом Крашенинниковым.
В его «списке» 1907 года, своего рода учетной карточке, содержится объяснение, мотивация, почему он «призван» в состав комитета: «весьма полезен при учете торговых векселей троицких, миасских и прочих торговцев-мукомолов и других лиц города и уезда». Естественно, полезен – как представитель крупной торговой купеческой династии, А.В. Кузнецов прекрасно знал состояние мукомольных дел в Троицке и Миассе, мог дать объективную характеристику: кто из купцов чем дышит и платежеспособен ли? В том же списке в графе о нравственных качествах отмечено: «Человек безусловной честности и вообще отменной репутации».
Увы, по прошествии века некоторые исследователи-краеведы, не разобравшись до конца, именно «безусловную честность» поставят под сомнение. Поводом для этого станет все та же Ивановская улица…
На всю Ивановскую
Маленькая ошибка в прочтении документов рождает большую несправедливость. В краеведческих работах купца Алексея Васильевича Кузнецова упрекали, прежде всего, в том, что он не выполнил свои обязательства перед городом. В этом и следует исторически разобраться.
Суть в том, что А.В. Кузнецов, когда подавал прошение о приобретении участка, обещал городской думе и управе замостить Ивановскую улицу. Но затем выслал письмо, в котором ссылался на трудное финансовое положение, отказываясь продолжать начатые работы по мощению. Так принято излагать эту историю. А теперь, как было на самом деле и документально.
В журнальном определении (протоколе) городской думы от 23 марта 1904 года записано: «/В ходе рассмотрения заявления/ было выяснено, что господин Кузнецов в случае продажи ему означенного места намерен за свой счет замостить часть Ивановской улицы – от начала ее до дома Покровского».
Часть улицы или вся улица – согласитесь, разница существенная. Иными словами и пользуясь нынешней топографией, А.В. Кузнецов обещал замостить улицу Труда от улицы Энгельса до Краеведческого музея (дом Покровского), а с него требовали мостовую до самого областного суда. При всех своих возможностях, это было слишком накладно; к тому же у Кузнецова были обязательства перед попечительскими советами, он постоянно выделял деньги на городские благотворительные мероприятия и т.д.
В городской управе сочли купца слишком «строптивым» - таково было личное мнение и позиция городского головы Александра Францевича Бейвеля. Мы сегодня излишне его идеализируем, считая непревзойденным «муниципальным руководителем». Хотя для краеведов не секрет, что характер у Бейвеля был достаточно сложным, не со всеми он сходился, поддаваясь личной неприязни; к тому же искушение деньгами и властью не обошло его стороной.
В отношении А.В. Кузнецова городской голова поведет себя не лучшим образом. Постоянно «навешивая» на купца новые и новые городские обязательства, Бейвель знал его уязвимое место – земля под мельницей приобреталась в рассрочку, по факту – была в аренде, а значит, город мог отказать Кузнецову в купчей. Она, кстати, так и не состоится, но уже по другой причине.
Следом за «конфликтом интересов» на мельнице и вокруг нее зашевелились городские землемеры, проверяя «правильность расположения» производственных объектов. Выяснили, к примеру, что котельный блок выступил за положенную линию на пару саженей (4 метра). Шли постоянные напоминания о плате за землю, пенях и прочем. Психологически атмосфера накалялась – и в 1908 году болезнь свалила Алексея Васильевича с ног…
Впрочем, чтобы закрыть тему, как купец «бодался» с городом, приведем один документ, пусть и датированный 1913 годом: «Удостоверение – Выдано в том, что по определению Челябинской городской думы на 2 сентября 1913 года стоимость указанного проданного участка выражается всего в сумме 16 275 рублей, в счет которых было получено с Алексея Васильевича Кузнецова 12 000 рублей, зачтена стоимость замощения Ивановской улицы /…/ Означенные деньги поступили в городскую казну полностью, а улица замощена…»
Все, «инцидент исперчен» - обязательства перед городом выполнены в полном объеме и даже с горкой…
Мертвое время
Сейчас уже невозможно установить, что за болезнь настигла А.В. Кузнецова в 1908 году. Но судя по возне вокруг его участка мелких городских чиновников, они были уверены, что Кузнецов – «не жилец». Был это инсульт, прогрессирующий паралич или еще что-либо – вряд ли знание об этом послужит утешением. В современных краеведческих публикациях этот факт болезни будет отмечен. Но вот дальше…
«К 1908 году дела купца расстроились «вследствие серьезной и прогрессирующей болезни, также протестов его векселей», - пишут исследователи. - В 1912 году Алексей Кузнецов разорился и вынужден был продать свою мельницу московскому товариществу «Эрлангер». В челябинских энциклопедиях также отмечено: «К 1913 относятся сведения о полном банкротстве фирмы. Дальнейшая судьба А.В. Кузнецова неизвестна…»
Увы, как раз «дальнейшая судьба» Кузнецова известна более чем – его просто не было на этом свете. При внимательном изучении дела вокруг 104 квартала, прочтении рукописных и плохо разборчивых дореволюционных документов следует одно – Алексей Васильевич Кузнецов умер в 1910 году, не дожив всего двух лет до своего пятидесятилетия. Естественно, никаких последующих продаж и перемещений покойный совершать не мог…
«Расстройства в финансовых делах» семьи Кузнецова были неизбежны. К тому же беда не приходит одна. В 1911 году случился страшный неурожай, который «прошел катком» по всем мельничным хозяйствам Урала. Мельница Кузнецова простояла без работы целый год. Семью Алексея Васильевича взяли под свою опеку его друзья: Закир Галеев, троичанин, с которым Кузнецов вместе начинал в 1880-х годах, и его коллега по учетно-ссудному комитету Михаил Крашенинников. Они и зададутся простой и прагматичной целью: восстановить работу мельницы.
Антон Эрлангер и компания
Ни один большой бизнес не обходится без кредитов – это столь же обычное явление, как снег зимой. Устраивая свое дело, А.В. Кузнецов, естественно, привлекал заемные средства на строительство и пополнение оборотного капитала. Стоит ли удивляться, что после его смерти стали предъявляться к оплате векселя и было возбуждено дело о признании умершего купца несостоятельным должником, банкротом?
Современный закон «О несостоятельности (банкротстве)» мало чем по своей сути отличается от законодательства дореволюционного. В его основу положен здравый смысл – обязанность платить по счетам, удовлетворяя потребности кредиторов. В отношении А.В. Кузнецова и его имущества, естественно, было открыто конкурсное производство. Советом кредиторов была сформирована конкурсная комиссия, в обязанность которой входила задача выставить имущество покойного купца на торги. Причем, что тогда, что сейчас был риск «раздробить» производственный комплекс, распродав его по частям, а не единым лотом. К счастью, нашелся инвестор, покупатель на все целиком.
«30 сентября 1912 года на публичных торгах на имущество умершего челябинского купца Алексея Васильевича Кузнецова, находящееся в 3-й части г. Челябинска на Ивановской улице, имущество это было куплено товариществом «Антон Эрлангер и Ко». Задаток /предоставлен/ согласно счета недоимок городской управы». Так писал в своем заявлении в городскую управу поверенный товарищества В.И. Хаяров.
Фирма Антона Эрлангера, «мучного короля», изобретателя первой паровой вальцевой мельницы, была крупнейшей в профессиональном мукомольном мире. Мельница в Сокольниках в Москве считалась «главным штабом» по перестройке мукомольного дела в России. Здесь размещалось проектное бюро, школа мукомолов, редакция журнала «Мельник», проводилась подготовка кадров, проходило обкатку новое оборудование. Филиалы компании были расположены по всему Транссибу.
Поэтому мало кто удивился, когда в челябинской газете «Голос Зауралья» появилось рекламное объявление: «Мельнично-строительное и торгово-промышленное Товарищество «А. Эрлангер и Ко». Челябинск, Большая улица. Принимает заказы на полное оборудование: мукомольных мельниц, элеваторо-пивоваренных, хлопкоочистительных и других заводов, а также торговля разного рода машинами и принадлежностями».
С владельцами компании был очень хорошо знаком Михаил Крашенинников, который в те годы большей частью жил в Москве, являлся представителем Челябинской торговой хлебной биржи в Центральной России и столицах, обеспечивая контракты на поставку зерна. Он сразу же сошелся с сыновьями А.М. Эрлангера – Антоном и Александром. Ровесники, имеющие общий профессиональный интерес, они сразу же нашли и общий язык. Крашенинников уговорил братьев Эрлангеров принять участие в торгах и «застолбить» за собой «кузнецовскую» мельницу - пока он, Крашенинников, проводит реорганизацию своей компании и ищет способ аккумулировать капиталы для купчей на свое имя. В 1912 году это, собственно, и было сделано.
Купчая крепость 1913 года
Если вспомнить добрым словом классиков марксизма, то они были правы, когда поставили в основу своего учения процесс объединения капиталов. К 1913 году в товарищества объединялись не столько для начала ведения дела, сколько для упрочения конкурентоспособных позиций. В торгово-промышленном хлебном Челябинске первым крупным объединением как раз и стало товарищество «Крашенинников, Братья Яушевы и Галеевы».
Объединялись не на скорую руку – потребовался почти год, чтобы максимально согласовать интересы трех крупных купеческих компаний. Результат превзошел все ожидания: в 1913 году новоявленное тройственное товарищество имело только уставный капитал в 300 тысяч рублей – никто из предпринимателей-одиночек не мог сравняться с такими масштабами. Выкупить мельницу А.В. Кузнецова было лишь делом техники.
Документальных свидетельств покупки, которая была совершена в крайне сжатые сроки, сохранилось достаточно много. Так, 15 июля 1913 года в Троицке, имевшем статус судебно-арбитражного центра, состоялось «общее собрание кредиторов несостоятельного должника А.В. Кузнецова» по поводу заявления Крашенинникова о предполагаемой покупке мельницы и принято соответствующее решение:
«Предоставить М.Н. Крашенинникову право заключать с городом Челябинском совместно с лицами по его избранию купчую крепости на землю, занятую мельничными постройками и принадлежавшими несостоятельному А.В. Кузнецову. Обязать конкурсное управление оказать Крашенинникову и избранным им лицам содействие для совершения им купчей крепости. Сообщить Челябинской городской думе выписку из протокола общего собрания кредиторов от 15 июля. В виду изложенного конкурсное управление имеет честь подтвердить, что вступив с Крашенинниковым в особое соглашение и принятие им на себя обязанности удовлетворить кредиторов конкурсной массы А.В. Кузнецова, - жалованное конкурсное управление не имеет никаких препятствий к совершению купчей крепости…»
Окончательное решение оставалось за городской управой, которую в 1913 году уже возглавлял В.А. Семеин. 2 сентября 1913 года Челябинская городская дума вынесла определение, которое поставило итоговую точку вокруг мельницы и 104-го квартала: «Обсудив данный вопрос, городская дума определила: На участок городской селитебной земли в 104 плановом квартале 3 части города Челябинска… совершить купчую крепость на вышепоименованных Михаила Николаевича Крашенинникова, Торговый дом «Братья Яушевы» и братьев Закира и Ибрагима Галеевых… /Товарищество/ принимает на себя лично все расчеты по настоящей купле-продаже и все расходы по совершению купчей».
С началом Первой мировой войны интересы товарищества «Крашенинникова, Яушевых и Галеевых» изменятся – компания займется поставками продовольствия, уральского и сибирского хлеба в действующую армию. Заниматься одновременно с этим непосредственным производством не всегда получалось. «Согласуясь с текущим моментом», компаньоны приняли решение продать мельницу, чтобы пополнить оборотные средства. В 1915 году мельницу на Ивановской улице приобретет купец Иван Сильвестрович Толстых.
С этого момента она войдет в челябинский городской обиход как «толстовская мельница». Но имя ее основателя – Алексея Васильевича Кузнецова – все же слишком значительно, чтобы подвизаться на обочине истории…
Источник: http://raritet-chel.ucoz.ru/publ/v_teni_serebrjanogo_veka/podlinnaja_istorija_kupca_kuznecova_i_ego_melnicy/6-1-0-140 |
| Категория: К | Добавил: кузнец (01.07.2013)
|
| Просмотров: 1082
| Рейтинг: 5.0/1 |
|