* * * Написать историю городского Управления отдельно от районных УВД невозможно. По сути, Управление было таким же райотделом, только в других масштабах и с рядом дополнительных задач, контролирующих и организующих. Поэтому правильнее всего говорить о челябинской милиции, не обособляя управления. Конечно, каждое районное управление имело свою специфику. Это зависело и от территории, которую обслуживал райотдел, и от «характера населения». Так, Металлургический РОВД, как и сам район, существовал словно отдельно от города. ЧМЗ – это «город в городе», со своим устоявшимся порядком. Здесь практически к минимуму была сведена миграция населения – в отдаленную часть города мало кто приезжал. Отсюда и характер работы РОВД, в основе которого лежало отличное знание района и людей, которые там проживали. Совершенно иная ситуация в Центральном и Советском районах. Центр – он и есть центр. Здесь всегда отличались заезжие «гастролеры». Тем более в районе вокзала. Совершат преступление – бегом на электричку и поминай, как звали. Свой характер был у Тракторозаводского и Ленинского района. Эти районы рабочие, трудовые, со всех сторон зажатые заводами. И работать сотрудникам райотделов здесь приходилось более жестко. Это даже проявлялось в речи, в разговорах с людьми – на рабочих окраинах не до «театральной щепетильности» в выборе выражений. * * * Я пришел в милицию в 1962 году участковым инспектором в Центральный РОВД. В те годы Центральный район был просто огромным: от центра, все Заречье вплоть до ЧМЗ. Участок достался очень сложный – знаменитые Кирсараи, которых сейчас уже, конечно, нет. Кирсараи располагались там, где сейчас район Теплотехнического института, и представляли из себя огромное количество землянок, домишек. У нас поговорка была: «Тысяча дворов – три тысячи воров». Н.М.: Заблудиться в Кирсараях было проще простого. Нумерация домов отсутствовала. Вернее, каждый вывешивал тот номер, какой хотел. И рядом с 30-ым домом мог быть 300-ый и так далее. Жили здесь без прописки, и землянки переходили от одной семьи к другой как бог на душу положит. Если в Кирсараи приезжала скорая помощь, то сначала искали участкового, а только потом сам дом. * * * У нас были уникальные участковые. Некоторые из них работали на участке по двадцать лет. Это, прежде всего, бывшие фронтовики, люди военного поколения, которые приходили в милицию уже в возрасте. Многим не хватало образования, а молодежь легко обходила их по служебной лестнице. Но дело свое они знали отлично, настолько, что могли раскрыть преступление буквально по приметам. Настоящей легендой был участковый Иван Данилович Шурша. Его участок – мельзавод, поселок сложный, в лесопарковой зоне. Однажды зимой на семью, катавшуюся на лыжах, было совершено нападение. Отца избили, жену и дочь изнасиловали. В шоке, они вышли к мельзаводу. Нашли Ивана Даниловича, описали приметы подростков, которые на них напали. Шурша сразу же, в течение нескольких минут, выявил: кто нападал. Преступники были задержаны. * * * В 1970-х годах, когда во главе МВД стоял Щелоков, в милиции стали происходить серьезные перемены – к лучшему. К слову, о Щелокове до сих пор в правоохранительных органах вспоминают с большим уважением. Чаще всего, конечно, говорят о том, что улучшилось материальное положение сотрудников милиции. По меньшей мере, Щелоков добился, чтобы сотрудникам МВД стали доплачивать за звания. Прежде давали звездочки, и на этом дело ограничивалось. В армии, к примеру, «материальная логика» в званиях была всегда. Но именно при Щелокове начинается реорганизация деятельности милиции, появляются новые формы работы. В те годы появляются первые штабы при управлениях. Это было специальное подразделение, которое собирало, накапливало и анализировало оперативную информацию и затем выдавало картину в целом. Только благодаря этой аналитической работе удалось существенно сократить сроки расследования тех или иных преступлений, а также более качественно вести профилактику. Организационных новшеств было немало. Подчас они сопровождались занятными казусами в духе тех времен. Например, в 1970-х годах по стране прогремел «минский опыт» создания подвижных милицейских групп – ПМГ (наши остряки расшифровали эту аббревиатуру по-своему: «помоги мне господи»). Мы специально поехали в Минск – посмотреть работу ПМГ на месте. Нет никакого опыта. Все лишь на бумаге. Но от идеи не отказались. Разложили в кабинете карту, и в зависимости от территории обозначили маршруты патрулирования и время. Так Челябинск на практике одним из первых в стране воплотил «минский опыт». Посты расставляли, очень тщательно продумывая каждый. Например, лесной массив, парк им. Гагарина, вообще прикрывали капитально. На постах по два милиционера – одного в лесу не оставишь. Кроме того, несколько патрулей на мотоциклах с колясками – тоже по двое. Зимой были лыжные патрули. На катках во время массовых катаний милиционеры также вставали на коньки. Некоторые вообще владели коньками превосходно. * * * Любое пренебрежение общественной безопасностью чревато последствиями. Мы очень ясно убедились в этом еще в 1970-х годах, во время открытия Торгового центра. По тем советским дефицитным временам, конечно, ожидалось большое скопление народа. Накануне открытия мы в 4 часа утра оцепили Торговый центр, поставили металлические стойки, заграждения, расставили сотрудников милиции, привлекли спецбатальон. Планировали пропускать людей небольшими партиями – человек по двести. Совершенно неожиданно приходит из обкома распоряжение: оцепление снять. Зачем столько милиции нагнали? Что ж, обкому виднее. Мы сняли большинство сотрудников, поехали в управление. Уже в дороге нас развернули – срочно возвращайтесь, у Торгового центра творится что-то невообразимое. Все было просто и предсказуемо – никем не сдерживаемая толпа хлынула в открывшиеся двери, сметая все на своем пути и давя друг друга. Только по счастливой случайности обошлось без жертв. * * * На праздничных демонстрациях случались различные казусы. Мы иногда с нетерпением ждали, когда закончится митинг и колонны начнут шествие. Во время митингов на площадь иногда выбегали… собаки. Выбежит одна из сквера и чуть ли не посреди площади остановится, смотрит. И ведь никак не прогонишь. У Вечного огня во время митинга было чуть полегче – здесь, на небольшом пространстве, можно было выманить собаку куском хлеба. А однажды на митинг у Вечного огня вышла из подворотни… лошадь, запряженная телегой. Конечно, ничего страшного в этом не было, но партийные органы тыкали нас за такие происшествия от души. * * * Если творчески подходить к делу, добиться можно многого. Своеобразным кредо городского управления стала аналитическая работа. По сути, именно через аналитику нам удалось существенно изменить работу отдела охраны общественного порядка. Идея пришла со стороны – из системы гражданской обороны. Вообще, личный состав челябинской милиции регулярно участвовал в мероприятиях и учениях, проводимых службой ГО. Работа и обучение в структуре ГО во многом базировались на планах и схемах – все наглядно, ясно и понятно. Мы решили задействовать схемы в своей работе. Так, в ОООП впервые появилось… оргстекло, на котором были нарисованы расположения постов, перекрестки, машины, радиостанции. Мы стали переводить проведение массовых мероприятий на трафареты. Под каждое мероприятие и место его проведения – своя четкая схема и, на бумаге, план действий каждого поста, машины, подразделения. Все отрабатывалось до мелочей. К слову, начиная с 1970-х годов, на демонстрациях на площади Революции уже предусматривались и группы захвата на случай беспорядков, и даже снайперы, которые располагались на крыше Центрального гастронома. * * * ОООП в первую очередь отвечал за уличную преступность. С нас спрашивали очень строго. По каждому уличному преступлению проводилось специальное служебное расследование – как произошло, почему не удалось предотвратить, где в момент преступления находился патруль и т.д. Обязательно проверялась единая дислокация – не было ли здесь нарушений, которыми могли воспользоваться правонарушители. Вообще, единая дислокация являлась одним из новшеств, причем, очень полезных и перспективных. В дислокации подробно прописывалось, кто и где находится, по часам и минутам. ППС, ГАИ, вневедомственная охрана, машины медвытрезвителя, дежурные сотрудники милиции – все маршруты оказывались единым целым. Самый простой пример. В дислокации четко обозначались часы закрытия ресторанов. А потому с половины одиннадцатого вечера до закрытия здесь обязательно находилась патрульная машина, сотрудники милиции, дружинники. Оправдания за отсутствие в нужное время в нужном месте не принимались. Вообще, за улицу был чрезвычайно жесткий спрос. Народная милиция должна быть среди народа, а не в подсобках и машинах. К сожалению, сегодня именно эта борьба за улицы оказалась утраченной. * * * В УВД было очень много ярких людей. Легендарным человеком был Кравчук. Жесткий, волевой; за ним в Управлении даже закрепилось прозвище: «Сталин». Он всегда старался сам выезжать на место преступления. Гордился, когда приезжал первым: - Вот, я опять вперед вас! Спите долго… * * * Немало сложностей возникало по хозяйственной части, особенно в отношении помещений. Само здание УВД строилось под видом общежития для сотрудников милиции. В те годы, должно быть, на очередной волне борьбы с бюрократизмом и разрастанием аппарата, советом министров было запрещено строительство административных зданий. В 1970-х годах нам чудом удалось «отвоевать» бараки на улице Сталелитейной, которые принадлежали тресту «Челябгражданстрой». В городском УВД большой проблемой стали изоляторы временного содержания – их катастрофически не хватало. Имевшиеся же изоляторы почти всегда были переполнены. Бараки – это целый городок за кинотеатром «Искра». Они были достаточно добротными, из шлакоблоков; была даже холодная вода. Мы в те дни заручились поддержкой обкома, и бараки были переданы УВД. Два барака мы переоборудовали под приемники-распределители; из одного сделали нечто вроде общежития для бродяг, которых мы отлавливали и затем трудоустраивали. Еще один барак отвели для милиционеров, работавших здесь же, и их семей. В итоге вышел «милицейский городок», достаточно благоустроенный. Со временем бродяг и осужденных на 15 суток за хулиганство мы стали вывозить на различные стройки - не кормить же их даром за государственный счет! Так, наши «бригады» под конвоем работали на погрузочных работах, на строительных – в частности, на строительстве драмтеатра. * * * Происшествия были самые разные. У русского человека, должно быть, в крови традиция ходить кулачным боем улица на улицу, район на район. Летом 1974 года могла бы произойти серьезная и крупная драка. Более двухсот молодых ребят, разгоряченных, приехали с Тракторозаводского района в Центр драться. Вылезли из троллейбусов, собрались у парка им. Гагарина. Их соперники тоже были сильны числом – человек сто с Центрального района и еще около ста с Калининского. Как только мы получили сообщение о том, что собирается крупная заваруха, сразу же выехали на место. Нас было совсем немного – лишь 24 человека. В толпе тракторозаводцев уже мелькали палки и прутья – к «бою» приготовились основательно. Когда они зашли в парк со стороны ЧПИ, как назло закончились танцы, и еще человек 200 праздной и подвыпившей публики высыпало на аллею. С другой стороны парка подступали «объединенные силы» двух районов. Ситуация накалялась с каждой минутой. Сначала мы решили направить людей с танцплощадки другой аллеей, чтобы не перемешались. К счастью, среди наших сотрудников, патрулировавших парк на мотоциклах, были настоящие гонщики. Они так принялись кружить между двумя группами людей, что танцующим ничего не оставалось делать, как свернуть в нужном нам направлении – не под колеса же бросаться! Чтобы поубавить пыл, пришлось провести импровизированный митинг. Встал на первый попавшийся пенек, разговариваю. Слышу провокационный вопрос: - А если вас сзади ножом пырнут? - Вон стоят мои товарищи, - показываю, - они, не задумываясь, выпустят обойму за своего командира. - Да уж, вполне… Нам удалось развернуть толпу. Вот только по проспекту Ленина тракторозаводцы шли победным маршем – прямо по проезжей части. Сотрудники милиции шли по краям, а мне пришлось идти в центре. Вот и вышло, что не я их вел, а они – меня. Так дошли до агентства аэрофлота, куда уже были подтянуты силы. 15 зачинщиков привезли в отдел. Сразу же, среди ночи, пришлось поднять судью, привезти его, и он на законных основаниях дал им по 15 суток. * * * Конечно, не службой единой жила челябинская милиция. В Управлении, в райотделах всегда активно отмечались праздники – день милиции, новогодние вечера с непременными ряжеными и самодеятельностью. Было немало спортивных соревнований – по легкой атлетике, по волейболу. Своя история с отдыхом на живописных южноуральских озерах. Так, на берегу озера Сугояк хотели выстроить небольшой дачный домик. Но директор гипсокартонного завода, имевшего здесь базу отдыха, предложил другой вариант – и выделил нам дом на две комнаты. Многие сотрудники стали выезжать на отдых. На озере Кум-Куль, рядом с базой ЧТТУ, мы поставили списанный троллейбус, и тоже оборудовали его под дачный домик. * * * Черновой работы в РОВД – всегда огромное количество. Приходилось дежурить и в субботу, и в воскресенье. А отгулы не берешь – некогда, не получается. В областном управлении бытовало мнение, что мы мало загружены работой – подумаешь, один выходной потратить. Я тогда на спор решил записывать положенные мне отгулы, и записи вел целый год. В итоге за год накопилось 93 отгула. Думаю, что право на такой «отпуск» на три месяца имел каждый второй сотрудник… Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ
|