* * * С Челябинской областью меня связала армия – я служил в одной из ракетных частей. Сам же выходец с Полтавщины, из небольшой деревушки. Моя юность оказалась шахтерской – я три года до армии проработал в шахте. Помимо трудового опыта, вынес с шахтерской жизни и знание уголовной «фени» - на шахтах в те годы работало много бывших заключенных. Позднее, в Челябинске, многие сотрудники удивлялись – откуда я так хорошо «изъясняюсь» на уголовном жаргоне. * * * В милицию я попал по направлению – сразу после армейской службы. В 1962 году мы, молодые парни, вдесятером пришли в областное управление. Нас принял генерал Мартынов, подробно расспросил, что да как, и затем распределил по районным отделениям. Я попал в Советское отделение милиции. Надо сказать, что я прибыл в хорошее время. Районное отделение буквально сидело на чемоданах – был намечен переезд в здание на Монакова. До этого отделение располагалось на первом этаже обычной жилой пятиэтажки по улице Клары Цеткин. Начальником был тогда капитан Геннадий Иванович Иванов, бывший начальник паспортного стола, ветеран войны. Он расспросил меня, кто я и где хотел бы служить. - Куда направите, туда и пойду. Так я оказался в патрульно-постовой службе. Мы дежурили на привокзальной площади. Сотрудники ППС, уже имевшие опыт, подробно рассказывали, что и как, на что нужно обращать первостепенное внимание – сама площадь и прилегающие к ней строения и павильоны, трамвайное кольцо и диспетчерская, знаменитая переселенка, которая в ту пору еще только начинала застраиваться. Пришлось познакомиться с разношерстным контингентом: всевозможные шаромыги, бродяги, проститутки, воришки и прочее. Дежурство начиналось в 5 часов вечера и продолжалось до часу ночи. Потом был общий сбор. * * * Вскоре меня вызвали в областное управление. Начальник Уголовного розыска по Челябинску Батурин предложил мне поработать в группе по борьбе с карманниками. Практика создания таких групп идет с конца 1950-х годов, когда было ликвидировано городское управление. Суть в том, что каждый райотдел направлял в областное управление специализированную группу и «закрывал» тем самым то или иное направление работы. В группе по борьбе с карманниками я проработал шесть лет. Первое крещение запомнилось надолго. В магазине «Военторг» мы заприметили карманника. Но и он тоже засек нас, вышел на улицу и заскочил в автобус. За этим автобусом мы целую остановку бежали. Преступник подумал, что сумел оторваться, зашел еще в один магазин. Здесь было несколько зеркал, и мы через них следили за нашим подопечным. Как только он начал орудовать, вытащил из женской сумочки кошелек, мы его сразу задержали. Он растерялся от неожиданности. Повели его пешком до Елькина, в отделение, где и составили протокол. К слову, женщина, у которой он вытащил кошелек, оказалась женой начальника ГАИ Деля… Совершенно правильно говорят, что щипач – это профессия виртуозная, которая шлифуется годами. Одного такого профессионала, на всплеске рецидивной преступности в начале 1960-х годов, мы с Николаем Иконниковым встретили на автобусной остановке. В автобус сначала залез офицер, за ним карманник. Вор залез в карман, пошерудил в нем и, зажав что-то в кулаке, вытащил руку. Мы его задержали, попросили капитана проверить карманы. Кошелек был на месте, целый. Офицер даже что-то бросил нам обидное – мол, не даете ехать спокойно. Мы настоятельно попросили его открыть кошелек и проверить. В кошельке оказались некоторые бумаги, зато деньги ушли. Сумма была немалая – офицер как раз получил отпускные и ехал отдыхать. Он нас потом долго благодарил. И, наверное, вместе с нами ему было трудно понять, как преступник залез в карман, открыл, не вынимая, кошелек, вытащил деньги и снова закрыл его. Мастер, что скажешь! Были в Челябинске среди воровского мира легендарные личности, опытные, дерзкие, ярые карманники. Самым знаменитым из них был карманник по прозвищу Челяба, от которого плакал весь город и взять которого никак не удавалось. Руководство тоже было вне себя. Меня вызвал Кравчук: - Ты же спец по карманникам, поймай этого шакала. - А квартиру дадите? – у меня уже к тому времени была семья, а жить толком негде. - Все будет, если Челябу приведешь с поличным. Это дело меня захватило. Работал с раннего утра до позднего вечера. Ходил за ним месяца полтора, знал каждый его шаг, все места, где он обитает или появляется, где он работает. Один раз почти день просидел у ресторана – ждал, когда он выйдет. Думаю, что и он заметил меня, так что наше «соревнование» становилось весьма азартным. Собственно, азарт Челябу и подвел. Однажды он вместе с приятелем зашел в переднюю дверь – карманники обычно начинали с передней площадки. Выбрал очередную жертву. Сказал другу: - Передай свое письмо, я его на почте отправлю. «Письмом» на жаргоне именовалась бритва. Как только он подрезал сумку, я его взял. На оперативке мне все захлопали – не каждый раз удается взять таких матерых преступников. А квартиру тогда я так и не получил… * * * Грабежи всегда являлись головной болью любого РУВД. Особенно уличные грабежи, когда с жертвы, в основном, с женщин срывали шапку или забирали сумку. Поймать грабителей всегда было сложно – они растворялись стремительно, скидывали похищенное и поминай как звали. Иногда сотрудникам милиции помогал случай. Однажды я поехал проверять посты. Возле кинотеатра им. Пушкина, в седьмом часу утра, у женщины сорвали шапку. Я подоспел вовремя. Она описала приметы преступника и в какую сторону он побежал. Грабителя я догнал на улице Свободы. Им оказался студент одного из вузов. На счету грабителя оказалось 12 эпизодов. Некоторые грабежи сотрудники милиции раскрывали, лишь тщательно спланировав операцию или устроив засаду. Так, в поселке Синеглазово возле силикатного завода на переходе через железнодорожные пути было совершено пять нападений на женщин. Пришлось устроить засаду. Когда на проходящую женщину напал преступник и выхватил сумку, то он был немедленно задержан. * * * В 1962-63 годах был зафиксирован резкий всплеск рецидивной преступности. Это было связанно с массовой амнистией, открывшей тюрьмы и лагеря. Практически во все крупные города нахлынули бывшие бандиты. Сразу же возросло число убийств, грабежей и краж. * * * Специфика милицейской работы требует привыкнуть ко многому. Особенно, когда видишь трупы жертв. В 1970-е годы громким делом, вызвавшем общественный резонанс, стало убийство девочки Тани Громовой, проживавшей в одном из домов на улице Воровского. Девочку считали пропавшей, пока в подвале дома не нашли ее тело – среди груды мусора. Мало приятного, когда приходилось вытаскивать утопленников. Однажды нас вызвали в Синеглазово. В воде – труп мужчины с камнем на шее. Лезть за ним, естественно, никто не хочет. Тем не менее набухший труп вытащили на берег. С нами была женщина-следователь, которая до этого утопленников не видела. Ей стало плохо, когда через несколько минут раздался хлопок – труп лопнул, и из него полезли опарыши. Кто-то «весело» пошутил: - Вот, готовьте сковородку – жарить будем… * * * В 1980-е годы я работал в Ново-Синеглазово ответственным дежурным. Поселок вообще был достаточно бандитским. Он и возник в свое время как «выселка» - сюда высылали из Челябинска ранее судимых подобно тому, как из Москвы высылали на 101-й километр. Обходили поселок в своеобразной экипировке. У меня, как у офицера, был пистолет, рядовые же сотрудники имели макеты автоматов. В начале 1980-х годов, когда уровень жизни людей значительно повысился, началась волна угонов автотранспорта. Синеглазово превратилось в своеобразный «авторазбор». К примеру, на один из таких гаражей мы вышли, когда в Копейске была угнана машина, и удалось определить, куда направляется угонщик. Затем начались взломы гаражей. Правда, машины угоняли не часто, но зато выносили все, что могли с автомобиля снять и открутить. Мы несколько дней сидели в засаде – вернее, лежали на крышах гаражей. Наконец, повезло – крупа злоумышленников принялась вскрывать один гараж, затем второй; вытаскивали запчасти и колеса и грузили их в автомобиль. Только собирались уехать – здесь мы. Преступниками оказались подростки, за которыми числилось 28 краж и угонов. Один из подростков, к слову, настолько вошел в азарт, что даже четыре колеса снял в гараже с машины своего же отца. * * * Борьба с мошенничеством никогда не уходила, да и не уйдет из милицейской практики. Люди доверчивы и легко покупаются на разные неожиданности. Однажды мы задержали на Элеваторном рынке двух мошенников. Четко сработала «агентура» - с рынка позвонила бабушка-дворничиха и сообщила, что два подозрительных субъекта трутся у мужиков, продававших коров. Причем, «агент» оказался настолько ценным, что рассказал, как они одеты, какие туфли, даже цвет глаз указал. Мужики коров продали и пошли в магазин. За ними следом – двое мошенников. Один «случайно» обронил пачку денег – и к мужикам: не ваши ли? Пока сверяли, у кого что, мошенники под шумок подсунули продавцам коров обычную «куклу», после чего аферисты и были задержаны. * * * В 1970-80-е годы в районных отделах милиции была совершенно иная атмосфера. Сегодня, когда число сотрудников увеличилось в разы, неизбежно оказались размытыми вопросы дисциплины. В «золотые годы» с дисциплиной было чрезвычайно строго. И речь шла даже не о каких-нибудь служебных провинностях, что само по себе уже ЧП. Порядок был даже в мелочах. На каждом разводе с нас, к примеру, требовали до блеска начищенных ботинок, и чтобы пуговицы сверкали. «Ты – представитель власти, к тебе обращается народ. Значит, выглядеть должен соответственно». Такова формула тех лет. К слову, это очень серьезно воспитывало характер, так как не допускало никакой вольности. * * * Я проработал в Советском РОВД 35 лет, за это время сменилось шесть руководителей. Конечно, особое отношение у меня к моему первому начальнику Геннадию Ивановичу Иванову. Он не мог не понравиться – даже по своей выправке: бывший военный моряк, хороший спортсмен, футболист; всегда подтянутый, жесткий. Хотя и встречал нас, новоиспеченных сотрудников, очень приветливо. Огромный опыт работы был у Завозина. Выходец из деревни, участник войны, он прекрасно разбирался в людях. Сам же начинал обычным оперативником и милицейскую работу знал с азов. Спокойный по характеру, он никогда ни на кого не кричал, не устраивал разносы, не грубил. Вообще, легко находил взаимопонимание. Когда стал начальником РОВД, особое внимание уделил кадрам – подбирал, по возможности, опытных людей; по меньшей мере, чтобы даже при беглом осмотре места происшествия или трупа могли сразу определить: убийство это или нет. Если кто-то подводил и не справлялся с работой, он говорил как есть: - Не можешь справляться, то лучше найти более спокойное место. Давайте заниматься каждый своим делом… Иным по характеру был Дергунов. Свое дело он знал отлично, но был грубоват. Иногда чисто по-русски – чтобы до глубины души дошло… Конечно, большой опыт работы был за плечами у Виктора Владимировича Эбингера. И характер достойный. Он человек с открытой душой, ровный в отношении со всеми, кто бы ни был. И кабинет его был всегда открыт для всех – не взирая на звездочки. Советский РОВД не раз занимал первые места по следственной работе. Особую роль в этом сыграл профессионализм Бориса Михайловича Щипачева. Он и поставил следственную работу в отделе на должный уровень. - Заканчиваются сутки, мы приносим дела, хочется уже побыстрее уйти домой. Он внимательно и детально изучает все, что ему мы представили, вносит замечания и поправки. Успокаивает: «Работа есть работа. Сделаете – и свободны». Поблажек не было, и ни разу этот жесткий, но очень важный порядок не нарушался. Невозможно научиться оперативной работе, если не поймешь главного – «нужно топтать землю». Если хочешь знать все на своей территории – исходи ее вдоль и поперек, отметь все проулки, лазейки, изучи район, как говорится, на ощупь. Именно это лежит, в первую очередь, в основе работы участкового инспектора. Многие ветераны РОВД показывали собственным примером, насколько значима эта истина. Одним из корифеев работы на участке был Григорий Федорович Щербина. Участник войны, он обошел Советский район на несколько раз, знал его превосходно, в самых мельчайших деталях. Он и начинал участковым инспектором, пока не возглавил отдел по работе с участковыми. Требовательный, строгий, он заставлял каждого испытывать себя на прочность – без этого в милиции делать нечего. Участковыми стали и два его сына. «Если есть желание трудиться, то пеший километраж по участку не в счет». Это еще одна формула работы, но уже Виктора Баймакова, участкового, в чьем ведении находился сложнейший в те годы поселок АМЗ. Именно при Баймакове вся территория поселка оказалась строго разделена на зоны, что помогало в оперативном отношении. К слову, настоящим прорывом в оперативной обстановке на АМЗ стало создание городского отделения милиции. Появилась дополнительная сила, оперативно реагировать на то или иное происшествие стало намного легче, и, соответственно, в поселке был наведен порядок. Прекрасно «знал землю» Ал… Николаевич Федченко, также начинавший участковым инспектором. Только в дежурную часть поступит звонок о происшествии на его участке и сообщат ему, а окажется, что он уже знает – что, где и с кем произошло. Вплоть до мелочей. Например, у старушки-пенсионерки украли курицу – уже через полчаса Федченко ведет задержанного и несет птицу. Совершенно особым уважением пользовался ветеран войны, участковый инспектор Николай Мазавин. - Молодежь называла его «дедом Мазаем», и весьма точно: уж очень многих хулиганов и правонарушителей он насобирал на своем веку. У него был очень ответственный пост – на площади Революции. Его знание людей поражало. Однажды, когда он дежурил на площади, сообщили, что одного мужчину везут на машине под дулом пистолета. Указали лишь модель автомобиля и приблизительный цвет. И вот на площади Мазавин останавливает подозрительный автомобиль, подходит к водителю. Тот, естественно, молчит – ему пригрозили, что убьют. Мазавин все понял по глазам. Едва машина отъехала, он сообщил дежурному номер и направление движения. Дальше – дело техники. Автомобиль отследили, и в одном из домов задержали вооруженного преступника. Конечно, особый разговор о женщинах, которые работали дознавателями. Профессионально и красиво работала Колесникова…… - умела говорить с преступниками «по-бабски», легко «уламывая» даже матерых мужиков, ловила их на несоответствии ответов. Возглавляла дознание Татьяна Сотникова, «баба-гром» - сильная, смелая. Если ее преступник донимал, то могла встать и приложить так, что тот перелетал через стол. Конечно, мало законное средство дознания, но срабатывало безотказно – поскольку от женщины. * * * Нет городов без злачных мест, и Челябинск – не исключение. Железнодорожный вокзал и прилегающие к нему улицы стали своеобразной «территорией притонов». Притоны были на улице Свободы, Российской, Плеханова. Но самым «развратным местом» оказалась бывшая Переселенка, которая еще только застраивалась. - В Советский РОВД попадало немало любителей клубнички. Подчас приходили в одних трусах. Уйдут с вечера с какой-нибудь красоткой, выпьют водочки с клофелином, а потом оказываются невесть где и без ничего. Однажды к нам в трусах пришел даже директор одного из заводов. Разбор полетов проходил на уровне обкома партии… В оперативном плане всегда «шумел» Горсад. В те годы он был своеобразным Лас-Вегасом – здесь были игровые залы, бильярдные. Соответственно – разборки, убийства, драки, поножовщина. * * * Всевозможных ситуаций, в том числе и весьма опасных, было множество. Однажды ранним утром мы везли из Синеглазово задержанного преступника. В машине – лишь я и шофер. В 4 утра раздается сообщение дежурного, что в одну из квартир забрался цыган. Мы поехали по указанному адресу, поднялись наверх, шофер встал у окна, а я постучал в дверь – «Откройте, милиция». Меня, как говорится, грубо послали. Постучал еще раз. Только открылась дверь – и сразу топор. Я едва успел руку подставить, чтобы отвести от темени, и тут же со всей силы ударил преступника. Тот сразу обмяк. Я надел ему наручники и… сам потерял сознание. Топором меня все же задело – возле уха обвис кусок кожи, кругом кровь. В общем, зрелище жутковатое… * * * Опыт, интуиция и внимательность лежат в основе работы оперативников. Многое зависит от внимательного, дотошного осмотра места преступления. Так, на силикатном заводе в Новосинеглазово были украдены 10 рулонов линолеума. Оперативные мероприятия с розыскными собаками ни к чему не привели. На снегу было множество следов, в том числе и от полозьев санок. - Мы стали присматриваться. Следов много, но один продавлен глубже. Пошли по следу именно этих полозьев – к одному дому почти на самом краю поселка. Зашли с задов, перебрались через забор – увидели через приоткрытую дверь предбанника рулоны. Вызвали группу и вошли уже, как говорится, с официальным визитом. * * * В начале 1990-х годов, как-то под Новый год, ночью на площади Революции неизвестные злоумышленники срезали шесть голубых елочек. Преступление напоминало безумие – в центре города рубить голубые ели! Мы выехали, осмотрели место происшествия, с тоской взглянули на пенечки. Затем я и Федченко пошли по иголочкам – след в след. Боялись, конечно, что преступники погрузят ели в машину, и тогда поминай как звали. Но нам повезло. По иголочкам дошли до самого Ленинского района. Заглянули в частный дом. Там хозяева уже пьют на радостях, и елочки здесь же. Большой и сильный Федченко связал всех троих веревкой в одну кучу и таким макаром мы дотащили их до райотдела. * * * Старая русская забава – ходить стенка на стенку – в городских условиях принимает далеко не забавный вид. Здесь в ход пускаются и деревянные колы, и арматура, и еще бог знает что. Последствия подобных драк всегда были плачевны. Поэтому на любую информацию о том, что в районе собирается ватага подростков, готовых идти «на смертный бой с чужаками», реагировать приходится мгновенно. На месте происшествия уже все зависит от опыта сотрудников милиции. Так, однажды на площади Революции решили схлестнуться подростки из Ленинского и Советского районов. С нашего райотдела бригаду возглавил Горобченко. На всякий случай взяли фотоаппарат. Когда машина буквально разделила готовых к драке подростков, вылез Горобченко, оглядел всех, достал фотоаппарат и громко, но по-отечески добродушно произнес: - Ну что, ребята, будем фотографироваться? А потом мы вас всех переловим, даже из-за школьных парт вытащим… Такое заявление сразу охладило пыл собравшихся – разошлись от греха подальше. * * * В начале 1990-х годов органы внутренних дел понесли серьезные потери в связи с недальновидной политикой государства по отношении к милиции. Из районных отделений ушло более 30 процентов сотрудников, причем это были закаленные, как говорят, прожженные кадры, прекрасно знавшие оперативную обстановку и свои территории. * * * Занятия спортом были неотъемлемой частью нашей жизни. По меньшей мере, каждый четверг проходили какие-либо спортивные мероприятия; каждый месяц – серьезные спортивные соревнования по легкой атлетике, самбо; зимой обязательными были лыжные гонки. Ежедневными были физзарядки. К слову, в Советском РОВД даже вышел приказ, что тем, кто не явился на зарядку без уважительной причины, грозит выговор. Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ
|