Южноуральский Биограф

Ни одно государство не избегало административного творчества. Оно всегда сулит обновление государственного обустройства или, по меньшей мере, оптимизацию работы госаппарата, вносит живительные капли в развитие территорий и, на худой конец, просто меняет вывески на учреждениях. Создание Челябинской области в 1934 году, ее выделение из массивной и неповоротливой Уральской области как раз происходило на волне такого партийного и советского обновления.

Под перемены требуются люди. Окрепшая Страна Советов к этому уже была готова, закалив в революционных баталиях свои первые руководящие кадры, и затем, чуть позже, с легкостью предавшая их. Для Челябинской области не будет исключений – ни для первого секретаря обкома партии Кузьмы Рындина, ни для первого председателя облисполкома Михаила Советникова.

О последнем нынешние краеведы не слишком вспоминают – возможно, в силу того, что исполнительная власть на фоне прежней партийной элиты смотрелась весьма скромно. Но драматизма от этого меньше не становилось.

По многим причинам имя Михаила Алексеевича Советникова не «зацепилось» в истории. Он принадлежал к тому поколению начала 1890-х годов, которое не имело четких ориентиров – закат народничества подменялся то сектантством, то боевизмом, то анархистским пафосом, то революционным грохотом. В пору первой русской революции Советникову было всего 13 лет, к великому Октябрю – 25. В голове – полная мешанина политических идей, определенная безличность в пристрастиях и, одновременно, юношеский азарт, который, собственно, и воплотил большевистскую идею в жизнь. Это в полной мере было молодое и незнакомое поколение.

1917 год круто изменит жизнь Советникова. Он станет членом президиума Московского областного и городского совнархозов и вместе с революционной бдительностью возьмет на свой «баланс» вопросы жизнеобеспечения столицы. К середине 1920-х годов произойдет новый поворот. Чтобы упрочить большевистскую власть, революционной Москве придется провести своего рода «разгрузку» и отправить надежные кадры в провинцию. Михаил Алексеевич будет назначен председателем Пермского окружного исполкома. А с 1925 года он займет пост заместителя председателя Уральского облисполкома.

Урал если и не пленил Советникова, то очень прочно засел в душе. Здесь было, где развернуться, и было, на чем стоять. Прежний промышленный потенциал горных заводов делал жизнь интересной, а начало освоения Урало-Кузбасского проекта с Магниткой во главе давал огромные перспективы. В начале 1930-х годов, на заре советской индустриализации, исполнительная власть огромной Уральской области испытала самый настоящий кризис управления. За происходящими событиями не поспевали ни глаза, ни руки. Уральский облисполком был обречен на «разукрупнение».

К слову, споры о новой «административной нарезке» разыгрались нешуточные. Наша область, к примеру, вполне могла бы стать Магнитогорской, чему способствовала всероссийская стройка, или Златоустовской – по старой памяти управы горных заводов. Советников тогда примкнул к группе И.Д. Кабакова, которая добивалась выделения Челябинской области в отдельную административную единицу, сердцем которой стала бы именно столица прежней Исетской провинции.

Инициатива наказуема. «Ратовал за Челябинскую область – туда и поезжай». В январе 1934 года, снабженный путевкой ЦК ВКП(б) в новообразованную область, Советников вместе с семьей приезжает в Челябинск – в дом на улице Свободы, 48. Предоставленное жилье вполне соответствовало статусу председателя: у дверей подъезда располагался круглосуточный пост милиции, а на самом доме, что редкость по тем временам, размещался громкоговоритель.

«Поставить на ноги исполнительную власть в новой области» - такова была единственная и неповторимая задача. Формально, Советникову надлежало на первоначальном этапе сформировать состав организационного комитета Советов Челябинской области и провести первый областной Съезд Советов. В глубине – решить самую сложную проблему взаимоотношений.

Челябинская область была далеко не однородной. Сразу же в штыки приняли Советникова депутаты от горнозаводского округа – он был для них «чужаком», а таких на заводах не жаловали. За всю советскую эпоху этот «стандарт» так и не будет преодолен окончательно, и заводская «жизнь на особицу» не раз окажется камнем преткновения в отношениях с областной властью. Другим «раздражителем» был Магнитогорск, который с первой домны считал себя вправе без стука входить в кабинеты ЦК, снисходительно поглядывая на областные структуры.

Как бы то ни было, первый областной Съезд Советов состоялся в 1935 году и в своей повестке имел различные хозяйственные вопросы, послужившие политическим громоотводом. Например, Съезду докладывалось, что в крупных городах пущена канализация, что заработали первые очереди водопровода, что театр и кино стали более доступны, что за последние пять лет выстроено 70 новых бань, получено 100 новых автобусов и удвоен жилой фонд. В общем, Съезд прошел по-деловому, конструктивно. В итоге был сформирован новый оргкомитет, а Советников назначен его председателем.

Соцгород ЧТЗ

 

Исполкомовские будни Михаила Советникова оказались разношерстными. Темпы промышленного роста были впечатляющими (даже не в пример нынешним). Так, продукция крупной промышленности выросла за две пятилетки – на заре области – в 12 раз. К 1937 году Челябинская область вышла на первое место в Союзе по производству тракторов, магнезита и никеля, на второе – по добыче руды и выпуску ферросплавов, на третье – по выплавке чугуна и стали.

Как в сегодняшнем зеркале, промышленным ростом область не ограничилась. В политике облисполкома – возможно, памятуя о крестьянских корнях – четко обозначился вектор на развитие АПК. Еще зимой 1934 года появился первый «комплекс мер по поднятию сельского хозяйства на уровень передовых областей Союза». Уже тогда Советников поставил вопрос о «ленивых землях», которыми «не пристало разбрасываться». Это был если и не «целинный план», как в 1950-х годах, то достаточно ясная заявка на него. Как вспоминают о первом председателе Челябинского облисполкома, он лично в посевные и уборочные кампании объезжал все районы области. Говорят, у него даже было право на пользование отдельным вагоном ЮУЖД – в нужный район в нужное время…

Конечно, было не все гладко. Исполнительная власть, как стиральная доска – по стальным ребрам пройдешься не раз. Поначалу южноуральцы к новому председателю присматривались, даже воодушевленно поддерживали на страницах печати – особенно в 1934 году, когда Советников, большой любитель футбола, встречал на вокзале челябинскую команду, обыгравшую свердловчан в зачетном матче на участие в первенстве РСФСР. Помимо девушек в красных майках с большими букетами цветов в руках, рядом с председателем стоял один из сильнейших вратарей Советского Союза Василий Иванов.

Затем началось. Политический вес Советникова «выдавливал» оппонентов. Предметом для критики стала… жена Михаила Алексеевича Александра Кирилловна. Ее упрекали в том, что она нигде не работает, является «приживальщицей у советской власти». Пришлось найти ей общественное дело – взять под опеку городской сад им. Пушкина. Горсад – явление вполне запущенное в революционные времена: грязь, неуют, криминал. Александра Кирилловна взялась за городской парк крепко – искала подрядчиков, придумывала дизайн. Как рассказывал один из старожилов Челябинска Анатолий Васильевич Мокшанцев, горсад преобразился: «Со вкусом развешаны фонари, поыпаны песком дорожки, играет вечерняя музыка. Все напоминает о приятном отдыхе. Вообще, жену Советникова люди долго вспоминали добрым словом…»

Сам же Михаил Алексеевич подвергся жесткой травле. Одни названия статей в «Челябинском рабочем» чего стоили – «Меценаты из облисполкома», «Странная театральная политика», «Судьба писем, попавших в облисполком». И по каждому материалу нынешнее НТВ могло лишь учиться.

Весной 1937 года прореагировал Челябинский обком партии и «оформил бумагу» - «Во главе Челябинского областного исполнительного комитета стоял враг народа Советников. Он окружил себя врагами народа: Киселевым, Зыковым, Ланде, Сенюшкиным. Обком проглядел их вредительскую деятельность… Советников превратил советский аппарат нашей области в бюрократическую, чиновничью организацию, саботировал решения партии и правительства и делал все для того, чтобы озлобить трудящиеся массы против советской власти и партии».

Как это все знакомо! И не спасли Советникова ни награда «Ударника сталинского похода», ни участие в редактуре Конституции РСФСР, ни «выдающиеся успехи в сельском хозяйстве». Исполнительная власть в области налажена – есть кресло, в которое можно присесть, есть полномочия, которые хотелось бы поиметь. Ради этих ротаций не грех было припомнить, что в свое время, еще в 1921 году, Советников подписался под «троцкистской платформой». Его не спасло «чистосердечное раскаяние» - «Я до конца понял всю неправильность моего замалчивания своей прежней грубой политической ошибки…» Как и многие другие, он не видел в «ошибке» ошибки – время и идеи текли так, как текли.

«Покаянный пленум» Челябинского обкома партии весной 1937 года ничего не изменил. Успехи становления области, ее исполнительного аппарата оказались не в счет – Советникову объявили выговор с занесением в учетную карточку, затем рассмотрели вопрос об освобождении его от обязанностей председателя облисполкома.

Сразу после праздников – 10 мая – его арестовали. Пришли вечером, после семи часов. Сперва забрали пистолет, следом изъяли орден Ленина, произвели визуальный осмотр. Смилостивились и даже разрешили принять ванну напоследок. Михаил Алексеевич оделся, как на работу: в обыкновенные черные брюки, черную гимнастерку под ремень, взял фуражку и плащ. И спокойно вышел. Облисполкомовская машина стояла у подъезда.., «Возились» с ним долго – до самого августа, пока не расстреляли, как врага народа.

В 1956 году Советников был реабилитирован. А с ним, возможно, была реабилитирована и история челябинской исполнительной власти, так быстро забывшей, кто именно и какими силами ее сформировал и «устаканил» на фоне всеобщей российской большевистской неразберихи.

Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ