Восхождение к идеалам
Творчество никогда не бывает гладким, промышленное - особенно. Приняв дела, Павел Федорович, скорее всего, не предполагал, как долго придется доводить станцию до ума. Южноуральская ГРЭС до сих пор не имела государственного акта приемки, так как не могла выйти на проектную мощность. Виной всему - турбоагрегаты на 200 тыс. кВт., которые выдавали лишь три четверти своей мощности. Суть в том, что Южноуральская ГРЭС проектировалась под челябинские угли, зольность которых оказалась гораздо выше той, что закладывали проектировщики.
- Проблемы начинались еще на подходе, - рассказывают на станции. - Малейшее переувлажнение угля приводило к залипанию в вагонах и бункерах, замазыванию тачек и дробилок, поломкам ленточных конвейеров. При сжигании приходилось на действующем котле систематически сбивать накапливающийся шлак. Людям приходилось оставаться после смены на расшлаковку.
За тем, как решались проблемы сжигания низкокачественных углей на Южноуральской ГРЭС, внимательно следили иностранцы. В 1960-е годы они вообще были на станции частыми гостями. Приезжали из Англии, Италии, Испании, Восточной Европы и других стран. Интерес был понятен - запасы качественного угля в Европе давно были выработаны, и теперь приходилось иметь дело с «остатками былой роскоши». Кроме европейцев, на Южноуральской ГРЭС были представители Латинской Америки и Китая - набирались опыта.
«Мы восхищены работниками станции, - писали иностранцы в отзывах. – То, что мы особенно оценили – это непрерывная коллективная забота о внедрении новой техники, автоматики. Мы благодарим весь коллектив за оказанную помощь и за внимание, которым нас окружали во время нашего пребывания здесь».
О коллективе – чистая правда. Практически полным числом он принимал участие в доводке главных для станции агрегатов, совершенствуя различные этапы работы, узлы, приспособления. Подобно Льву Толстому, переписывавшему «Войну и мир» одиннадцать раз, энергетики шлифовали каждое слово, предложение, абзац в своем производственном процессе. К слову, за это время было внедрено свыше 750 рационализаторских предложений и изобретений с условно-годовым экономическим эффектом более 1 млн. рублей (огромная сумма по тем деньгам). Даже беглого перечня достаточно, чтобы оценить масштабы работ по наладке станции: реконструкция шахтных мельниц, монтаж автоматической обдувки котлов, внедрение новых конструкций паропровода, монтаж аэродинамических выступов, реконструкция конденсаторов и т.д.
На третий год своего директорства Павел Федорович Жевтяк примет принципиальное решение, которое в корне изменит производственную стратегию станции, а позднее, в годы нынешних российских реформ, станет своего рода «подушкой безопасности» для бесперебойной работы ГРЭС. Речь идет о переводе двух последних очередей станции на газ. Переход Уральского региона на природный газ начался в 1963 году со строительством знаменитого газопровода Бухара – Урал. Строители-газовщики, кстати, пришли в Челябинск и Магнитогорск даже раньше срока.
Быть у реки и не напиться! Проходящий недалеко от Южноуральска газопровод притягивал, манил, поскольку сулил большую экономию в производстве электроэнергии, снижение трудозатрат, решение многих технологических проблем. Переход на газ виделся революционным событием. Павел Федорович в своих биографических заметках не просто выделит 1966 год, а назовет его одним из главных в своей трудовой жизни.
- Газификация стоила нам больших усилий, - рассказывает П.Ф. Жевтяк. – Южноуральская станция переходила на газ одной из первых в области. Пришлось буквально «отбивать» разрешение на подключение, ходить по кабинетам чиновников, «подключать связи» в ЦК и министерстве. Газораспределительную станцию строили на собственные средства ГРЭС, также меняли технологическое оборудование. А потом приступили к строительству сетей в городе. Конечно, когда газ пришел в Южноуральск, радости не было предела!
Но и после перевода на газ станции потребуется еще три года, прежде чем все ее производственные механизмы будут окончательно отлажены. Только в апреле 1970 года на Южноуральскую ГРЭС прибудет представительная комиссия во главе с Л.А. Трубицыным, начальником «Главуралэнерго», - чтобы подписать долгожданный государственный акт приемки электростанции в эксплуатацию. Согласно акту, все очереди станции, производственные помещения, газовое хозяйство, транспортные, гидротехнические и очистные сооружения были приняты с оценкой «хорошо».
Впрочем, одной доброй «четверкой» ограничиваться не стали. Со временем выкристаллизовалась идея – сделать Южноуральскую ГРЭС если и не идеальной, то одной из лучших электростанций. Конкуренция была серьезной. Уральский экономический район имел самую мощную в стране энергетическую систему, представленную разветвленной сетью электростанций. На Урале подавляющую долю выработки электроэнергии составляли тепловые электростанции и теплоэлектроцентрали. В системе «Уралэнерго» на начало 1965 года насчитывалось 102 электростанции, из которых 75 – тепловые и 27 – гидроэлектростанции.
Стоит заметить, что техническая оснащенность уральских электростанций машинами, оборудованием, передаточными устройствами, транспортом была выше, чем в среднем по стране. Кроме того, стабильно высокими оставались экономические показатели по фондоотдаче и производительности труда. Эти ведущие позиции были характерны и для Южноуральской ГРЭС.
«Восхождение к идеалам» начиналось с мелочей: с укрепления производственной дисциплины, со строгого порядка на рабочих местах, с бытовой устроенности в элементарных подсобках. Павел Федорович, к примеру, взял для себя привычку ежедневно обходить станцию – с этой «прогулки», собственно, и начинался его рабочий день. Уже вскоре после приезда он многих работников станции знал по имени-отчеству. «Спрятаться» от него было трудно, тем более в «грешном состоянии» - точно нюх был на нарушителей.
Со временем на ГРЭС установились свои жесткие психологические принципы: не должно быть никакой расхлябанности в исполнении служебных обязанностей, никаких внутренних дрязг, ссор, жалоб, доносов друг на друга, никакого наушничества и прочей «подковерной возни», которая мешает нормальному течению трудовой жизни. «Станция – это живой организм, единый коллектив. А значит не должно быть внутренних распрей и сведения счетов». Не должна печень воевать с селезенкой, а легкие – с сердцем…
К слову сказать, в одной из партийных характеристик П.Ф. Жевтяка по этому поводу как раз и появилась достаточно редкая для жанра формула: «Нетерпим к лодырям и нарушителям производственной и трудовой дисциплины…»
Итоги общей работы коллектива над собой оказались поразительными. Так, за все 1970-е годы на станции не было ни одной аварии и ни одного несчастного случая. О производственной дисциплине вообще можно сложить песню: если в 1971 году было более 20 прогулов, то в 1976 году – лишь два. К минимуму была сведена и текучесть кадров: в «застойные годы» она не превышала 15 процентов. Южноуральская ГРЭС неоднократно становилась победителем социалистического соревнования – на протяжении нескольких кварталов кряду. Пять красных знамен: КПСС, Совмина СССР, министерства энергетики, Челябинского обкома, «Челябэнерго» - вообще были переданы коллективу «на вечное хранение». В 1972 году станции было присвоено почетное звание «Предприятие высокой культуры производства», которое позднее подтверждалось еще трижды.
Один в поле не воин
История многократно доказывала эту простую народную мудрость. Поэтому в своих биографических заметках, в интервью П.Ф. Жевтяк красной нитью проведет по-человечески ясную и глубокую благодарность людям, которые его окружали. Имен много, хотя ярче и надежнее всего закрепляются в памяти люди, с которыми на первых порах пришлось съесть пуд соли. Павел Федорович даже напишет слово «кумиры», поставив высокий профессионализм в один ряд с дружбой и любовью.
Безусловно, в первом ряду были его «соратники по станции»: начальник строительного управления ГРЭС Ф.К. Михеев, начальники цехов и отделов И.К. Чепель, Ф.М. Потапов, В.Г. Южаков, ветераны-энергетики И.Т. Шульженко, Е.И. Мешков, Л.М. Козьмин, М.Н. Жаров, В.Е. Атрошенко. Добрым словом вспоминается и И.М. Рувимский, главный инженер, с которым Павел Федорович первый месяц своего директорства буквально не выходил со станции.
Промышленное творчество с многоплановыми задачами людей объединяло – это, пожалуй, тот самый «творческий случай», в котором соавторство является основой всего. Причем, не только в пределах одного предприятия: инженерно-технологические наработки расходились волнами по всей отрасли, а люди были легки на подъем, чтобы сорваться и поехать на край страны за очередным ноу-хау.
Но и вне отраслевых рамок было немало ярких событий и взаимного, общего дела. В молодом Южноуральске многое зависело от городского руководства – от его компетенции, а главное: способности «пробивать» нужные городу решения в партийных и советских кабинетах. П.Ф. Жевтяк не зря называет своими «учителями в руководящей работе» первого секретаря горкома А.Е. Горбунова и первого председателя городского Совета Н.Е. Толкачева.
Для Южноуральска, можно сказать, они совершили настоящее «административное чудо». В начале 1950-х годов Южноуральск находился в составе сельскохозяйственного Увельского района и имел статус рабочего поселка при станции – со всеми вытекающими отсюда последствиями: малым финансированием, недостаточным вниманием и так далее. Получить статус города было совсем непросто – для этого требовалось, чтобы число жителей превышало 50 тысяч человек. А в Южноуральске тех лет не набиралась и половина. Но ведь характер жизни, уклад, промышленный настрой были именно городскими! Потребовалось почти десятилетие, чтобы исправить это несоответствие; потребовалось дойти до Президиума Верховного Совета СССР, мобилизовав все возможные связи, чтобы в 1963 году в Южноуральск пришел долгожданный указ.
Стоит думать, что когда П.Ф. Жевтяк затеял переход Южноуральской ГРЭС на природный газ, поддержавшие молодого директора Толкачев и Горбунов лишь улыбнулись про себя – бывали задачи куда похлеще!..
Крепкая дружба связала П.Ф. Жевтяка и с С.Т. Апышковым, директором Южноуральского арматурно-изоляторного завода. АИЗ строили с нуля, не имея должных аналогов в стране. Здесь тоже была своя напряженная творческая обстановка – из небольшого цеха по производству изоляторов АИЗ превращался в настоящий завод, перестраиваясь, меняя технологические цепочки, совершенствуя производственные процессы, устраивая первую в Союзе роторную линию. Своя – но в главных чертах схожая – история была и у завода «Кристалл», который стал одним из первенцев российской кварцевой промышленности; и у завода радиокерамики, освоившим в короткие сроки производство резисторов; и даже у фарфорового завода, несмотря на тысячелетнюю историю самого керамического промысла.
В небольшом городке, где друг от друга не спрячешься, директорский корпус тем более был на виду. Вообще, Южноуральск можно назвать тем городом, где изначально сплелись три «ветви власти»: партийная, советская и… директорский клуб, Совет, которые многие годы и возглавлял П.Ф. Жевтяк.
Над своим городом коллективы предприятий и директора «колдовали» старательно – какие-то объекты возводились вскладчину, особенно в части жилищного строительства, что-то выбиралось отдельно, по душе. Так, при непосредственном участии ГРЭС в Южноуральске построили первую музыкальную школу – школу искусств, которой не всякий другой, даже более крупный город, мог похвастаться.
Город строится
Некоторые городские «мелочи» и вовсе показательны. Павел Федорович рассказывал, как однажды к нему на прием пришли женщины и посетовали, что в таком молодом и красивом городе нет салона красоты. В итоге в двух соединенных квартирах разместилась отличная парикмахерская. Подобная история была связана с городской баней, да и как иначе, если «в солдатской жизни баня – первое удовольствие…» А перечислять то, что было сделано предприятиями города энергетиков в селах родного Увельского района, можно вообще до бесконечности.
Позднее, уже оценивая прожитое время, анализируя достижения и события, вглядываясь Южноуральскую ГРЭС и город, ставший родным, Павел Федорович искренне признается:
- Когда-то, было, не хотел ехать в Южноуральск, душа не лежала. А теперь совсем иначе. Город мой, я люблю его улицы и его людей. Я рад, что оказался причастным к значимым событиям в его истории. Верю, что о нем и о станции в новом веке будут говорить в полную силу…
Вместо послесловия
История не всегда бывает к людям благосклонна, да это и не ее обязанность. Со славой или всенародным признанием отношения куда более сложные: со всей своей капризностью и непредсказуемостью. Тем не менее, некоторые штрихи под занавес стоит сделать.
Советская эпоха отличалась совершенно особым отношением к наградам. Это сегодня, во времена острой социальной дифференциации, та или иная ступень общественного признания измеряется, большей частью, новым статусом и уровнем благосостояния. Люди старшего поколения, «уравненные в финансовых правах» характером советского распределения, видели в той же почетной грамоте не просто «бумагу к премии», а именно мерило своего успеха, своей социализации. Поэтому и хранили грамоты с особым трепетом, ценили любую запись о поощрении в трудовой книжке, не говоря уже о государственных наградах. Здесь не было мелочей. Каждая награда – выстрадана (а не куплена, как зачастую бывает ныне). Она достанется в память детям и внукам.
Павла Федоровича Жевтяка дважды представляли к награждению – орденом Ленина, званием Героя социалистического труда. И оба раза награда уходила другому человеку. Поэтому вручение в 2009 году знака «За заслуги перед Челябинской областью» из рук губернатора Петра Ивановича Сумина Павел Федорович воспринял как своего рода реабилитацию за десятилетия напряженной работы, как признание и осознание того времени, в котором приходилось жить, принимать решения, воплощать задуманное.
Кстати, насчет времени. Когда-то с легкой руки М. Горького пошло гулять чисто российское мнение, что «в карете прошлого далеко не уедешь». Те же американцы в своем знаменитом ангаре, где собраны модели «Форда» и где подписывается большинство контрактов, крайне удивились бы такой постановке вопроса. Удивились бы и англичане, страховщики всемирно известного «Ллойда», у которых полис на перевозку грузов не меняется уже четыре века кряду. П.Ф. Жевтяк, который сегодня, давно будучи на пенсии, возглавляет музей Южноуральской ГРЭС, интуитивно почувствовал «актуальное звучание истории», превратив музей в совершенно особое явление, европейское по своей сути.
Безусловно, музей выполняет свою историческую функцию, бережно храня экспонаты «давно минувших дней», увековечивая память о работниках электростанции. Но с другой стороны, он стал своего рода «представительским цехом». Экспозиция выстроена и сделана на таком уровне, что сюда не зазорно приводить деловых партнеров, чтобы подписать договора не за «бюрократическим столом», а на фоне исторической панорамы развития станции.
Все верно: мир и люди ценят вещи с историей, с легендами, с пылью эпох. И пока эта ценность осознается – связь времен не прерывается…
Вячеслав ЛЮТОВ, Олег ВЕПРЕВ
|